Едва не крикнула «Войдите», но вспомнив что не одна, осторожно отняла ладонь у Дастела, поднялась и, накинув халат, открыла дверь. В коридоре стоял Эдвин в костюме для тренировок.

— Пять минут на сборы, — сообщил он.

Я глянула в одну сторону коридора — тишина и явно все спят, в другую сторону — та же сонная картина.

— И что ты этой демонстрацией недоумения пытаешься мне доказать? — скептически изогнув бровь поинтересовался Эдвин.

— Все как бы спят, — неуверенно ответила я.

Усмехнувшись, парень безапелляционно сообщил:

— Это как бы их проблемы. У тебя осталось три минуты, не оденешься тренироваться пойдешь в ночнушке. А во дворе мороз, учти.

* * *

«Добрый» некромант дал мне целых четыре минуты, разрешив-таки обуться. Но куртку я натягивала и волосы заплетала уже на ходу. Эдвин же шёл впереди, размашисто и зло. Злой он стал едва увидел в моей постели Норта.

Едва спустились, увидели ректора — Гаэр-аш в полуодетом состоянии упражнялся с мечом. Завораживающее оказалось зрелище, и мускулатура ректора мне очень жилистое строение тела трансформированного Норта напомнило. Глава Некроса на заре кромсал внушительный столб, щепки летели во все стороны, но до земли не долетали, сгорая синим пламенем на излёте. Эдвин на всё это очень недовольно посмотрел, повернулся ко мне и:

— Упала, отжалась.

— За что? — возмутилась я, разом перестав таращиться на ректора.

— Дважды. Один раз ты с полёта должна, второй сейчас за непослушание.

Ругаясь, правда про себя, упала, дважды отжалась от выпавшего ночью снега, поднялась, отряхивая ладони и зло глядя на Эдвина.

— Прекращай строить мне глазки, — отрезал он. — Два круга вокруг дома, марш.

Вытерла руки о штаны и побежала. А куда деваться, у Эдвина оказался не только нос длинный, но ещё и память ого-го.

Оббегая дом первый раз, заметила как из одного из окон на первом этаже висит веревка сделанная из связанных вместе простыней. Тут у Гаэр-аша под домом имелся двухуровневый подвал, поэтому первый этаж здания практически был полуторным, так что да, спуститься можно было только по веревке. Вопрос лишь в том — кто тут по веревкам из дома шастает. Но пока я бежала мимо, удивлённо таращась на связанные простыни, из окна высунулся Гобби, увидев меня радостно рукой помахал, и начал втягивать своё средство домопокидания обратно. М-да.

Когда вновь оказалась во дворе, ректор уже сражался не со столбом, а с Эдвином. От Эдвина щепки не летели, но искры очень даже, в смысле от клинков, едва те скрещивались. Тяжело дыша и полусогнувшись, так чтобы можно было руками упереться в колени, я остановилась, надеясь, что увлеченный фехтованием Эдвин меня не заметит.

Зря понадеялась!

— Упала, отжалась, — крикнул некромант, уходя от выпада Гаэр-аша и получая порез на рубашке, в которой, в отличие от полуобнажённого ректора, находился. — А затем ещё круг.

Эдвин орудовал двуручником, ректор длинным несколько нестандартной формы мечом, который держал одной рукой. Но сражались они практически на равных.

Упав опять на снег, отжалась, подскочила и вытирая руки, снова побежала, чувствуя как настроение поднимается и вообще, мне неожиданно бегать понравилось. Когда вновь мчалась мимо окна Гобби, самого гоблина там уже не было, и веревки из простыней, и даже рама была закрыта, то есть никаких следов. Зато начала просыпаться прислуга, и в высокой ограде открылась калитка, пропуская двух служанок с корзинками, идущих видимо с рынка, а так же одного мужика, волочащего здоровенную рыбу. Все они остановились, проводив меня взглядом, и порывом ветра до меня донеслось: «Бедная девочка».