Кадеш вскочил на ноги.

— Ты шутишь?

— Какие тут шутки. Донес гонец с ливийской границы. Банда ливийцев, узнав о войне между Севером и Югом, решила ограбить оазисы. А оазис Сехмет у них на первом месте. Здесь есть что взять.

— Пусть поглотит их пустыня! — вскричал старик. — Я-то мечтал про отдых и хорошую пищу. А здесь будет хуже, чем в Гнезде Азиатов!

— Думаешь, они смогут найти проводника сюда?

— Это ливийцы?

— Так сказал госпожа.

— Конечно, смогут. Я был уверен, что грозное имя Тети отпугнет их.

— И я в этом был уверен, Кадеш. Но видно они совсем не верят в победу великого гика.

— Все это странно. Отчего эти сведения сообщили госпоже? И кто сообщил? Ты узнал?

— Нет, — признался Эбана. — Да и какая разница кто сообщил? Или ты думаешь, что госпожа желает нас обмануть?

— Нет. С чего госпоже нас обманывать? Мы приставлены, чтобы охранять её покой.

— Тогда иди и собирай всех мужчин, Кадеш. Проверим какие это воины!

— Воины? Ты снова шутишь? Здесь почти нет настоящих воинов.

— Вот и посмотрим на тех, что есть! Иди, Кадеш.

Старик, ворча, покинул хижину и отправился выполнять приказ своего начальника…

* * *

Эбана построил солдат и осмотрел их. Это было жалкое воинство. Организованный отряд ливийцев в несколько сот воинов, эти вояки не сдержат.

Тети не мог этого предусмотреть. В последние сто лет ливийцы не решались на большие атаки, ибо боялись мести царя в Аваре. Но началась большая война, и ливийские вожди решили выступить против великого гика.

— Что скажешь, Кадеш? — спросил он старика. — Ты бывалый воин. Можно с ними отстоять оазис?

— От нескольких сот закаленных бойцов? Нет.

— И я так думаю. Принц Тети кое-чего не учел.

— Но правда ли, что нас атакуют такие силы ливийцев? — сомневался Кадеш. — Небольшой отряд человек в сорок это одно дело. Но иное отряд в несколько сот воинов. Такой может выставить только ливийский военный вождь. А это нападение на имение принца Тети! Он сын царя! Это оскорбление Авару!

— Ливийские вожди чуют большую войну и решили поживиться пока у принца иные заботы.

Эбана увидел подошедшего к ним старого Улу. Тот приблизился и поклонился.

— Пришел полюбоваться воинами? — хихикнул Кадеш.

— Я принес приказ для Эбаны явиться в покои госпожи.

— Самое время, старый мешок с костями, — ответил Кадеш. — Что нам делать уже решили?

— Про это доложит госпоже Эбана, — спокойно ответил Улу.

— Доложит? — Кадеш засмеялся. — А что он может доложить? Нужно все бросать и уходить!

— Без приказа? — спросил Улу.

— Можно еще дождаться ливийцев и подохнуть здесь под пытками! Выбор не велик.

— А после того, как ты бросишь имение, что с тобой сделает принц? — спросил Улу Кадеша. — Пойдем, Эбана, к госпоже…

* * *

Атла уже не была наряжена с той торжественностью и возлежала на резном ложе среди расшитых золотом подушек, и её тело не было прикрыто ничем кроме легкого полупрозрачного покрывала. И они были одни на этот раз.

Женщина посмотрела на него и спросила:

— Ты не хочешь видеть меня, Эбана? — прошептала она.

— С чего ты взяла, Атла?

— Но твой вид говорит об этом.