Когда вдали показалась темная точка «Тойоты», я снизился до сцепления с землей, отметив про себя, насколько эффектно выглядит шлейф из водяной пыли, нехотя оседающий позади машины.

    – Ненавижу дождь, мокрый асфальт и вообще все, что приводит к коррозии, – гнусаво протянул Макс.

    – Обожаю дождь и ненавижу зануд, – сказал я. – В тебе нет ни одной ржавеющей детали. Так что, не гунди, а начинай тормозить и остановись рядом с тем автомобилем.

    Я натянул куртку и принялся шнуровать кроссовки.

    – Я и сам уже догадался, – сбрасывая скорость, ехидно сказал Макс.

    – Встретить бы того, кто писал тебе такую богатую эмоциями программу, да покатать до полного осознания допущенных ошибок, – я включил тонировку стекол на максимум.

    – Программа здесь ни при чем, начальник, я самообучающийся кибернетический субъект и всем эмоциям выучился у тебя.

    – И слава богу, потому, что будь ты таким занудой при первой нашей встрече, я давно бы свихнулся от скуки.

    – Спасибо за комплимент, начальник.

    – И не называй меня начальником!

    – Да, начальник.

    Я махнул рукой. Упрямству он, видимо, тоже самообучился. Угадайте, у кого?

    Завидев на горизонте мой аппарат, пассажиры бесколесного экипажа зашевелились. Под дождь вышла, конечно, девушка. Ошибочное мнение, что это увеличивает шансы остановить попутку, торжествовало, превращая красивую барышню в мокрую кошку. Я усмехнулся и, затормозив, опустил стекло. Макс при этом не забыл тонко пожужжать, изображая звук работающего стеклоподъемника.

    – Если бы мокнуть вышел мужчина, ваша парочка выглядела бы не так подозрительно, и кто-нибудь остановился еще до меня.

    – А мы думали, что наоборот, – разводя руками, растерянно ответила девушка, – да и не было до вас никого.

    Несмотря на мокрые волосы и частично потекший макияж, она выглядела прекрасно. Пожалуй, даже слишком, для пустынной трассы и старенькой малолитражки. Изумрудные глаза светились умом. Правильные черты лица, яркие пухлые губы, длинная шея, идеальная фигура… Красиво и странно. Но это оказалось не все.

    Когда из машины вышел ее спутник, у меня впервые промелькнула мысль о розыгрыше. Парень был просто воплощением мужественности. Смесь Аполлона Бельведерского и семикратного мистера Олимпия. Форма и цвет глаз полностью повторяли таковые у спутницы. Брат? Хорошо бы, хотя мне сейчас не до флирта с его спутницей, так что брат или муж – разницы нет.

    Парень заботливо подтолкнул барышню к открытой дверце «Тойоты», а сам обратился ко мне:

    – Мы умудрились дважды проколоться, а запасное колесо, как водится, одно, – он хотел держаться непринужденно, но это ему скверно удавалось.

    Неужели он чего-то боится? Или что-то скрывает? Почему, интересно узнать, он постоянно косится в сторону леса.

    – Странно, – я медленно вышел из своего аппарата и нагнулся, чтобы рассмотреть пробитую шину.

    Если это ловушка дорожных бандитов, он просто обязан воспользоваться моментом и треснуть меня по затылку. То, что Макс не позволит ему и шевельнуться, – вопрос второй. Но «Аполлон» стоял на месте. Я обернулся и увидел, что он пытается рассмотреть сквозь тонировку внутреннее убранство моего «автомобиля».