|
– Черт побери, Робин, я отказываюсь принимать участие в краже лошадей. Или ты собираешься проехать на нем несколько миль, а потом отпустить его, как клячу Симмонса? Робин обошел вокруг нее, вывел лошадь из стойла и привязал к столбу. Потом вернулся за второй. – Нет, на этот раз я так делать не собираюсь. Мы поедем на этих лошадях до самого Лондона. – Робин! – Только не волнуйся. Я написал записку, в которой объяснил, куда делись лошади. Он вытащил из кармана листок бумаги и наколол его на гвоздь, торчащий из стены. Макси не стала ее читать, но последовала с ним за сбруей. – Ты говоришь, что не вор и не мошенник, – прорычала она. – Но ты больше и не шпион. Война закончилась. Какого же черта ты пытаешься жить по ее законам? – Не волнуйся, ничего нам за это не будет. – Робин взял седло. – Владелец поместья – мой друг. Макси стояла перед ним, стиснув кулаки. От доверия, которое возникло между ними ночью, не осталось ни следа. У нее опять на душе скребли кошки. – С какой стати я должна верить вам на слово, лорд Роберт? У Робина на щеках заиграли желваки. – Мне очень жаль, что ты считаешь нужным об этом спрашивать. Макси подавила в себе желание ответить резкостью. Она чувствовала, что может сказать такое, чего он ей не простит. Взяв себя в руки, она тихо сказала: – Ночью я думала, что между нами установилась полная откровенность. Но вот наступил новый день, и я по прежнему чувствую, что ты от меня многое скрываешь. – Если хочешь, я отвечу на любые твои вопросы. Но я предпочел бы это отложить. Макси чувствовала полную беспомощность, и ей захотелось плакать Вполне возможно, что владелец поместья – друг Робина, но у нее не было никакой уверенности, что Робин просто не решил мимоходом украсть лошадей. Что ему кража двух дорогих лошадей, если на его совести убийство, совращение и предательство? Держа седло под мышкой, Робин свободной рукой погладил ее по щеке – Пожалуйста, Канавиоста, попробуй в последний раз поверить мне на слово. Когда он говорил таким просительным тоном, ей ничего не оставалось, как смириться, и она сказала с усталым вздохом: – Ну ладно, взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Но предупреждаю: долго ждать обещанного объяснения я не смогу. Робин вздохнул. – Знаю. Но это путешествие было чем то вроде сказки. Я не только обрел тебя – в каком то смысле я обрел и самого себя. Я еще не совсем готов вернуться к действительности. – Ты гордишься тем, что тебе ничего не стоит довести меня до состояния безвольного желе? Или тебя не удивляет, потому что ты так действуешь на всех женщин? – спросила Макси с искренней улыбкой. – Ты преувеличиваешь мои чары. – Он поцеловал ее в щеку. – Но я очень рад, что ты на них поддаешься. Таким образом между нами поддерживается хоть какое то равновесие власти. Он пошел к двери, а Макси с негодованием крикнула ему вслед: – Выдумал тоже! Да ты с первой минуты из меня веревки вил) Робин оседлал мерина и повернулся к ней. – Будто ты не знаешь, что я, не задумываясь, пополз бы на коленях по раскаленным угольям, если бы ты мне это приказала? Макси растерянно заморгала. – И даже не спросил бы, зачем мне это нужно? Робин улыбнулся. – Спросил бы, а также надел бы огнеупорные штаны. Но все равно пополз. У Макси затрепетало сердце. Или он говорит это вполне серьезно, или он потрясающе правдоподобно лжет. А может быть, он просто чокнутый – такой вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов. Макси обреченно нашла себе седло – самое старое и потертое из всех – и принялась седлать вторую лошадь. Робин пошел вперед, а она повела лошадь за ним. Вскоре они оказались перед небольшими воротами в стене. |
