|
Он всегда говорил, что Mop – самый лучший генерал в английской армии. Вся его враждебность исчезла. В отличие от Макси он не заметил, что Робин вовсе не сказал, что сам служил в армии. – Да, гибель генерала была для нас страшной потерей, – согласился Робин. Фермер снял шляпу и пригладил редеющие волосы. – Меня зовут Гаррисон, – представился он. – Вам еще далеко идти, ребята. Если хотите, могу накормить вас на дорогу завтраком. Через пятнадцать минут они дошли до фермы, и одной улыбкой Робин привел жену фермера в состояние слепого обожания. За сытным завтраком, состоявшим из яичницы, колбасы, горячих лепешек и клубничного варенья к чаю, Робин рассказывал про войну и солдатскую жизнь. Звучало все очень убедительно, и Макси сама ему бы поверила, если бы не знала, что он беспардонно врет. Под конец он окончательно завоевал сердце миссис Гаррисон, починив ее любимые часы, которые не шли уже несколько лет. Фермерша всячески обласкала Макси, рассказала ей несколько жутких историй о трудностях родов, особенно для такой крохотули, как она, положила ей в мешок еды на дорогу и предупредила, чтобы она была осторожна, если хочет родить здорового ребенка. Когда они уходили, миссис Гаррисон помахала рукой им вслед, а два мастиффа проводили до границ хозяйских владений и с явной неохотой остались там, подчиняясь хозяйскому окрику. Подождав, пока фермер уже не мог ее услышать, Макси спросила ледяным тоном: – Вам никогда не бывает стыдно, лорд Роберт? – А чего я должен стыдиться? – с невинным видом осведомился тот. Макси бросила на него презрительный взгляд. – Вы совершенно пренебрегаете правдой. – Напротив, я ее очень ценю, потому и использую чрезвычайно бережливо. – Робин! – угрожающе воскликнула Макси. – Наши хозяева сделали доброе дело. Мы отлично позавтракали, собаки нашли себе друга, а у миссис Гаррисон пошли часы. Что во всем этом плохого? – Но разве можно так врать? – беспомощно сказала Макси. – Не так уж я много наврал. Я действительно был на полуострове и действительно однажды встретился с сэром Джоном Мором. Я же не говорил им, что служил у него или был его близким другом. – Робин изобразил на лице заботу. – Я знаю, отчего вы не в духе. Это ипохондрия от беременности. – Вы просто… невозможный человек! – полусердясь, полусмеясь, воскликнула Макси. – Как вы смели ему сказать, что я ваша беременная жена? Робин задумчиво посмотрел на нее. – Тут я и впрямь солгал, но, если хотите, эту ложь можно легко привести в соответствие с действительностью – хотя бы отчасти. Макси сердито фыркнула и отошла на край дороги, чтобы пропустить повозку. – Много мне делали гнусных предложений, но вы ухитрились сделать это в наименее лестной форме. Даже если бы я в принципе не возражала – а я возражаю, беременной женщине совсем несподручно бродить по дорогам Англии. – Я то имел в виду другую сторону дела. Но тогда нам придется повернуть на север и отправиться в Гретну Грин , поскольку мы слишком далеко от Доктора Коммонз . Даже будучи американкой, Макси знала, что речь идет о разрешении на брак. – Вас совсем уже заносит, лорд Роберт, – сердито ответила она. – Вот возьму и соглашусь на ваше идиотское предложение. Свяжу вас по рукам и ногам на всю жизнь. – Могу себе представить и более ужасную участь. Макси остановилась как вкопанная и посмотрела на Робина. Иллюзорное чувство близости, которое возникло прошлым вечером, давно исчезло, и перед ней опять был блистательный и загадочный Робин. Но в глубине его синих глаз таилось нечто серьезное. Макси вдруг подумала, что, если она согласится, он спокойно повернет на север, отправится с ней в Гретну Грин и там на ней женится. |
