|
Солнечный свет хлынул в сарай вместе с яростным собачьим лаем. Открыв глаза, Макси увидела чуть ли не в двух шагах от себя двух громадных мастиффов. Широко раскрытые пасти, белые клыки, оглушительный лай. Макси замерла, зная, что любое движение может спровоцировать собак на нападение. Ее нож был в мешке, и собаки вцепятся в нее раньше, чем она успеет до него дотянуться. Она перевела глаза на Робина. Он лежал так же неподвижно, как она, разглядывая заходившихся в лае собак. Тут раздался крик: – Тихо! Собаки перестали лаять, но сверкающие глаза и прерывистое дыхание свидетельствовали о том, что они готовы в любую минуту разорвать чужаков в клочья. В проеме открытой двери возник рассерженный фермер. – Грязные бродяги! – прорычал он – Вот возьму и сдам вас судье. – Это ваше право, но мы ничего дурного не сделали, – кротко ответил Робин. Макси показалось, что он говорит, как истинный йоркширец. Робин медленно сел – Извините за вторжение, сэр Мы хотели уйти пораньше, чтобы нас никто не увидел, но мы вчера очень много прошли, а моя жена, гм, в интересном положении. Макси тоже села и бросила на Робина негодующий взгляд. С распущенными волосами ее, конечно, никто не принял бы за юношу, но неужели надо было обязательно выдавать ее за беременную жену? Робин обезоруживающе невинно посмотрел на нее и нежно помог ей встать на ноги На фермера, плотного человека средних лет, этот спектакль не произвел особенного впечатления. – Это меня не касается, – хмуро ответил он. – А вот бродяги на моей земле меня касаются Выметайтесь, пока я не натравил на вас собак – Если хотите, мы можем отработать за ночлег Пока Робин изображал полного раскаяния простака, Макси занялась мастиффами. Она говорила им на языке ирокезов, какие они храбрые псы и как она рада с ними познакомиться Сначала мастиффы в ответ только рычали, но Макси всегда умела найти подход к собакам. Вскоре пес покрупнее начал махать хвостом и поднял прижатые уши. Макси протянула к нему руку и представилась своим могавкским именем – Канавиоста. Мастифф подошел к ней, понюхал руку, затем лизнул ее шершавым языком, Макси улыбнулась и почесала у него за ухом. В ответ он расплылся в подобие дурацкой собачьей улыбки. Другой мастифф ревниво заскулил и тоже подошел к Макси, требуя внимания. Фермер оборвал очередную тираду о бродягах, которые не хотят работать, а только норовят что нибудь стащить, и в изумлении уставился на своих псов. Те наперебой, чуть не сшибая ее с ног, лезли к Макси с ласками. – Что за черт?.. – Моя жена умеет ладить с животными, – сказал Робин, хотя это и так было очевидно. – Вот уж верно, – пробурчал фермер, потрясенный этим зрелищем. – Да любой из них весит больше, чем она. Жена, говоришь? А где ее обручальное кольцо? Макси взглянула на Робина и была поражена происшедшей переменой. В нем не осталось и следа небрежной элегантности сбившегося с пути аристократа. Это был честный трудяга, оказавшийся в бедственном положении. Макси смотрела на него во все глаза, думая, что только дура может поверить хоть одному его слову. Как проверить, правду ли говорит человек, наделенный таким даром перевоплощения? – Кольцо пришлось продать, – печально ответил Робин. – Кончилась война, и простому человеку стало туго. Вот идем с женой в Лондон – может, хоть там найдем работу. – Ты был в солдатах? – спросил фермер, игнорируя последние слова Робина. – Мой младший сын служил в Пятьдесят втором пехотном полку. Робин кивнул. – Один из наших лучших полков. Я и сам был на полуострове . Даже видел там сэра Джона Мора – за месяц до того, как его убили под Корунной. Фермер покачал головой. – Моего парня убили под Витторией. Он всегда говорил, что Mop – самый лучший генерал в английской армии. |
