|
А вы как считаете? – Ваш дядя явно что то скрывает, – после некоторого раздумья согласился Робин. Ему пришло в голову объяснение, которое не имело под собой никакой преступной подоплеки, но он решил не обсуждать его с Макси. – Я согласен, что легче всего это выяснить в Лондоне. Но что бы вы ни узнали, вашего отца уже не вернешь. Стоит ли рисковать? – Я должна узнать правду, – решительно сказала Макси. – И не пытайтесь меня от этого отговорить. – Я и пробовать не буду. Но хочу вам напомнить, что уже поздно и мы оба устали. Давайте спать, а утром решим, как нам избежать встречи с Симмонсом и добраться до Лондона. – Вы мне поможете? – нерешительно спросила Макси. – Обязательно – хотите вы этого или нет. Мне все равно нечем заняться, а тут мне предоставляется возможность послужить благой цели. Робин откинулся назад, не выпуская Макси из рук. – Послушайте, у нас был трудный день, – сказала она, пытаясь высвободиться. – Я не хочу, чтобы под конец мне пришлось драться еще и с вами. – Вы все еще недооцениваете мой интеллект, – успокаивающе сказал Робин, – а также мое чувство самосохранения. Я отлично знаю, что если разрешу себе вольность, вы воткнете нож в какой нибудь драгоценный для меня орган. Но ночь холодная, и нам будет теплее спать, прижавшись друг к другу. Разве вы не согласны? Макси тихонько вздохнула и перестала вырываться. – Согласна. Извините, что я так подозрительна, Робин. – Теперь я понимаю, откуда у вас эта подозрительность. Робин легонько поцеловал ее в висок, потом подоткнул вокруг них обоих одеяло. Сено было мягким и ароматным. Макси расслабилась и прижалась спиной к Робину. – Не зря миссис Гаррисон назвала вас крохотулей, – сказал Робин, прижимая Макси поближе к себе. – А я думал, что индейцы – рослый народ. – В каждом народе встречаются исключения. Моя мать была невысокой, а я оказалась самой маленькой из всех моих родственников по обе стороны Атлантики. – Зато и самой непокорной, – сказал Робин с улыбкой в голосе. – А у вас есть вдобавок к английскому еще и индейское имя? Секунду поколебавшись, Макси ответила: – Могавки зовут меня Канавиоста. – Канавиоста, – повторил Робин. Он был первым белым человеком, кроме ее отца, с уст которого она услышала свое имя. – Это что нибудь значит? – Нет, четкого значения у этого слова нет. Что то вроде текущей воды. Еще есть оттенок какого то улучшения, совершенствования. – Текущая вода, – медленно повторил Робин. – Это вам подходит. Макси засмеялась. – Не надо романтизировать мое имя. Его можно перевести как «украшательница болот». Большинство англичан не знают значения своих имен. – «Роберт» означает «прославленный», – не задумываясь, ответил Робин. – Но вы же предпочитаете, чтобы вас звали Робином – как Робина Гуда. Похоже, Роберт – его настоящее имя. Да нет, у него голова начинена самыми разнообразными сведениями. То, что он знает значение имени «Роберт», ничего не доказывает. Макси согрелась в объятиях Робина. Какое из него получается прекрасное одеяло! Потом проговорила сквозь дремоту: – Это немного похоже на обжимки. – Обжимки? – В Америке есть такой обычай, – объяснила Макси. – Фермы так далеко отстоят друг от друга, что иногда молодому человеку приходится оставаться ночевать в доме девушки, за которой он ухаживает. Мало у кого есть специальные комнаты для гостей, и его кладут в одну постель с невестой. Но, чтобы дело не зашло слишком далеко, оба остаются одетыми. Обычно между ними еще кладут доску с зазубренными краями. – Неплохой обычай. |
