|
– Наверное, вам лучше укрыться – на случай, если заявится ваш кузен, – сказал капитан. – Ну ка, Джеми, открой люк на корме. Мальчик, которому начинало нравиться приключение, поспешил выполнять приказ. Когда подняли крышку люка, там оказался трюм, тоже заполненный коврами. Джеми полез вниз и переложил ковры так, чтобы освободить место для неожиданных пассажиров. Туда капитан и положил обмякшее тело Робина. – Только смотрите не перепачкайте кровью мой груз. – Постараемся. Может быть, у вас найдутся кусок чистой материи и вода? Я смою кровь и перевяжу рану. Джеми бросился за водой. Макси спустилась в трюм, встала на колени рядом с Робином и, раздвинув его белокурые волосы, осмотрела рану. На месте удара вздулась порядочная шишка, но Макси с облегчением увидела, что рана неглубокая и почти перестала кровоточить. Через минуту Джеми принес полотенце и воду. Макси осторожно смыла кровь и забинтовала рану. Робин стоически перенес эту процедуру, хотя Макси видела, как у него судорожно сжимаются и разжимаются кулаки. Когда Макси закончила перевязку, капитан сказал: – Пора отчаливать. Пожалуй, лучше закрыть люк. – Вы правы, – согласилась Макси. – Если мой кузен догадается, что вы взяли нас на баржу, он перевернет здесь все вверх дном. Это… это сложная история. На обветренном лице капитана появилось саркастическое выражение: – Не сомневаюсь. Он опустил тяжелую крышку люка. Потом Макси услышала, что по палубе что то волокут, и полоски света вокруг четырехугольной крышки исчезли. Видимо, капитан завалил люк коврами. Макси благословила его предусмотрительность. Если даже Симмонс заявится на баржу, вряд ли он их найдет. Но Макси с Робином оказались в кромешной тьме. Ниша, в которой они помещались, была футов шести в длину, четырех в ширину и трех в глубину. Лежали они на мягкой подстилке из ковров, но у Макси было такое ощущение, точно они оказались в гробу. Ощущение это было не из приятных, но она постаралась его побороть. Главное, что они оставили позади Симмонса и что капитан как будто на их стороне. Снаружи донесся приглушенный коврами голос Джеми, который понукал лошадь, тянувшую по берегу баржу. Баржа начала двигаться. Больше Макси ничего не надо было делать, и тут она почувствовала, что ее силы на исходе. Растянувшись в нише рядом с Робином, она спросила; – Вы все слышали? Он еле слышно ответил: – Да, я, почти все время был в сознании, хотя меня и приходилось тащить, как мешок. Макси облегченно улыбнулась. – Кажется, мозги вам этот камень не повредил. – Разумеется, нет. Череп – самая прочная часть моего организма. – Однако этот легкомысленный разговор, видимо, давался Робину нелегко. С напряжением в голосе он спросил: – А попить еще не найдется? Макси приподняла его за плечи, чтобы он мог напиться из бутылки. Потом, заткнув ее пробкой, спросила: – Кроме раны на голове, у вас нет других повреждений? Робин помолчал. Судя по шороху, он ощупывал свое тело. Потом сказал: – Кажется, ничего серьезного. – Отлично. Тогда начинайте придумывать убедительное объяснение, почему за нами гонится мой кузен Симмонс с приятелями? – Но вы так прекрасно все сочинили, что просто жалко вмешиваться. – Ну, куда мне против вас в сочинении басен! – Насчет басен согласен, но роль свою вы разыграли прекрасно. Если бы я вас не знал, то поверил бы, что вы насмерть перепуганы и совершенно беспомощны, – А откуда вам известно, что это не так? – спросила Макси не в состоянии решить, то ли ей надлежит быть польщенной его верой в нее, то ли обиженной его бессердечием. – Оттуда, Канавиоста, что женщина, бросающаяся с ножом на боксера профессионала, который в три раза больше ее, смела до безрассудства. |
