|
Больно, но Коннору, похоже, эта боль доставляет извращённое удовольствие. — Они думают, что Риса с нами, — говорит он. — Если бы. Я был бы счастлив. — Если Риса увидит этот репортаж, — подчёркивает Лев, — она будет знать, что ты всё ещё жив, а это, что ни говори, хорошо. Коннор мечет в него быстрый, полный отвращения взгляд: — Меня иногда тошнит от твоей способности в любой ситуации видеть светлую сторону. Выпуск новостей переходит к очередному террористическому акту хлопателей, и Пивани выключает телевизор. — Так, давайте рассуждать реалистично. Как долго сможем мы держать в секрете присутствие здесь Коннора? Лев замечает выражение вины на лице прикусившего язык Кили. Всё понятно. — Кому ты разболтал, Кили? — спрашивает он напрямик. — Никому, — отвечает тот, но Лев продолжает буравить его взглядом, и Кили сдаётся: — Только Нове. Но она обещала молчать, и я ей доверяю. — Потом он добавляет: — Я просто думал, что раз это юновласти охотятся за ним, а Коннор ведь вышел из возраста расплетения, значит, он в безопасности, ну и вот... — Не имеет значения, — поясняет Чал. — Его так называемые «преступления» были совершены, когда он был под их юрисдикцией, из чего следует, что они будут преследовать его до старости. Пивани принимается расхаживать по комнате, Элина трёт лоб, как будто у неё разболелась голова, а Кили стоит с несчастным, потерянным видом, словно у него только что померла собака. «Кажется, события вот-вот покатятся неудержимо, как камнепад», — думает Лев. — Если слухи всё же распространятся, — произносит Чал, — и Инспекция потребует у нас выдачи Коннора и Лева, мы можем отказаться. Я подниму вопрос о политическом убежище; а без договора об экстрадиции Инспекция ничего не в силах поделать. Элина качает головой. — Они надавят на Совет племени, и тот, как всегда, уступит. — Но это даст нам некоторую отсрочку, а я продолжу ставить барьеры на их пути до бесконечности. И тут в разговор вмешивается Грейс: — А знаете, что лучше барьеров? Объезды! Лев и другие смотрят на неё как на полоумную, но Коннор, знающий Грейс лучше прочих, относится к её словам серьёзно. — Объясни, что ты имеешь в виду, Грейс. Оказавшись центре всеобщего внимания, Грейс воодушевляется и начинает говорить, помогая себе руками так активно, что это похоже на язык жестов, которым пользовались когда-то в старину. — Тут нужна другая стратегия. Если вы попытаетесь остановить их, то они быстренько протаранят барьеры один за другим. Гораздо лучше послать их кружным путём, да подальше. Им будет казаться, что они вот-вот достигнут цели, а в реальности только зря колёса изотрут. На секунду воцаряется изумлённая тишина, в которой раздаётся смешок Пивани: — А она дело говорит! Лев смотрит на Коннора, приподняв брови. |
