|
— Пожалуй, ты прав. Пойду соображу что-нибудь. — Он приказывает Грейс напоить Коннора из подвальных запасов. — И не вздумай учудить здесь чего, пока меня нет! Коннор не очень понимает, к кому обращается его тюремщик — к нему или к Грейс, но приходит к выводу, что это неважно. После ухода Арджента Грейс заметно расслабляется, освободившись из-под сферы влияния брата. Она протягивает Коннору бутылку воды, но потом соображает, что тот не может взять её. Грейс свинчивает пробку и льёт воду Коннору в рот. В основном вода проливается ему на штаны, хотя и в рот тоже попадает достаточно. — Ой, прости! — лепечет Грейс чуть ли не в панике. Коннор понимает, почему. — Не волнуйся. Скажу Ардженту, что обоссался. Не станет же он злиться за это на тебя. — Он найдёт, как свалить вину на меня! — смеётся Грейс. Коннор смотрит ей в глаза — наивность в них медленно уступает место чему-то другому. — Твой брат не очень хорошо с тобой обращается, правда? — Кто, Арджи? Да нет, он ничего. Просто злится на весь мир, но мир — он где-то там, не достать, а я под рукой. Коннор улыбается, услышав это. — Да ты умнее, чем думает твой брат! — Может и так, — говорит Грейс не слишком убеждённым тоном. Она оглядывается на закрытый люк, потом поворачивается обратно к Коннору. — Мне нравится твоя татуировка. Большая белая? — Тигровая акула, — поправляет Коннор. — Только она не моя. Она принадлежала одному парню, который, собственно, пытался задушить меня этой самой рукой. Не смог. В последнюю секунду спёкся. Ну и вот — его расплели, а рука досталась мне. Грейс обдумывает услышанное, щёки её начинают рдеть. — Врёшь ты всё! Думаешь, я такая глупая, что поверю, будто Беглец из Акрона согласился принять руку расплёта? — Моего согласия никто не спрашивал. Они присобачили мне эту дрянь, когда я лежал в коме. — Так я тебе и поверила. — Развяжи меня, и я покажу тебе шов. — Чего захотел. — Да, вижу, тебя не проведёшь. Ты же и так можешь увидеть шов. Эх, будь на мне рубашка, моя попытка сработала бы лучше. Грейс приближается, опускается на колени и осматривает плечо Коннора. — Чтоб мне сдохнуть. Это действительно привитая рука! — Ну да, и к тому же болит адски. Привитую руку нельзя этак заворачивать за спину. Теперь Грейс пытливо смотрит ему в глаза, как несколько мгновений назад это делал Коннор. — Глаза у тебя тоже новые? — спрашивает Грейс. — Только один. — Который? — Правый. |
