|
— Уходите в выработки! — кричит им Старки. — Как можно глубже! Не давайтесь им живыми! Несмотря на владеющий Старки страх, в сердце его по-прежнему пылает злоба, которую он всегда так хорошо умел направлять в нужное русло. И ещё в нём живёт сознание того, что став мучеником, он обретёт вечность. В открытый вход задувают мощные порывы ветра, но это не естественный ветер. С вышины спускается вертолёт — темнее самой ночи; шары перекати-поля разлетаются из-под него во все стороны, торопясь освободить место, как будто боятся быть раздавленными тяжёлой машиной. На этот раз у Старки нет в запасе никакого трюка, чтобы сбежать, поэтому он пытается обратить негатив в позитив: «Я настолько важная персона, что для меня не пожалели вертолёта!» — думает он. Дверца открывается, и его швыряют внутрь, где Старки и приземляется на все четыре. Левая рука взрывается болью. «Почему меня не транкировали? Я этого не вынесу. Пусть всё закончится!» Он ощущает, как вертолёт взмывает вверх. Старки поднимает голову, осматривается — и обалдевает. Вместо стальных кресел для перевозки узников здесь роскошная обстановка из кожи, начищенной меди и полированного дерева. Совсем не это он ожидал увидеть. Не вертолёт, а прямо тебе кают-компания шикарной яхты. В одном из мягких кресел, лицом к экрану телевизора, сидит мужчина в слаксах и удобном свитере. Нажав на кнопку паузы на дистанционном пульте, мужчина поворачивает кресло к новоприбывшему. Старки подташнивает. Может, его всё-таки транкировали, и это последняя мимолётная галлюцинация перед тем, как он впадёт в забытьё? Однако зрение его не мутится, картина остаётся реальной, а головокружение и тошнота объясняются движением вертолёта. — Мейсон Майкл Старки, — произносит мужчина. — Мне давно хотелось познакомиться с тобой. У него тёмные волосы с проседью на висках. Разговаривает он на прекрасном английском без малейшего намёка на какой-либо региональный акцент, и дикция настолько совершенна, что Старки становится не по себе. — Что происходит? — спрашивает он, понимая, что должен узнать ответ, хоть и страшится его услышать. — Не то, что ты думаешь, — заверяет незнакомец. — Присаживайся. Нам предстоит многое обсудить. — Он нажимает кнопку на пульте, снимая видео с паузы. На экране один за другим идут клипы из выпусков новостей, главным героем которых является Старки. — Поздравляю. Ты стал знаменитостью за одну ночь. Старки собирает всю свою волю и поднимается на ноги. Вертолёт чуть кренится на правый борт, и парню приходится опереться о стенку. — Кто вы? — спрашивает он, не приближаясь к собеседнику. — Друг. Пока это всё, что тебе требуется знать. Что до моего имени... гм, имя — любопытная штука. Имена определяют нас, а я не хочу, чтобы меня что-то определяло. Во всяком случае, не при текущих обстоятельствах. Однако Старки слышал, как во время его ареста прозвучало чьё-то имя. В суматохе лидер аистят не обратил на него внимания, но сейчас припомнил, что оно начиналось на... — Ваша фамилия, — вызывающе заявляет Старки, — начинается на «Д». Собеседник слегка, еле-еле заметно, выведен из равновесия. |
