— Твоя кошка — кретинка, — сказал ему Коди.

— Что?

— Не могу заставить ее зевнуть.

Эзра машинально протянул руку и обнял кошку, та зевнула, заурчала, уютно пристроилась возле него, и Эзра опять заснул. Но Коди уже не стал их снимать. Этот Эзра вечно испортит любую затею.

Коди, Дженни и Эзра отправились в магазин за рождественским подарком для матери. Каждый из своих карманных денег сэкономил за неделю по сорок центов, а у Коди в придачу был еще доллар — он стащил его из среднего ящика стола мисс Сондерс. Всего у них набралось два доллара двадцать центов; можно купить матери теплые перчатки, решил Коди. Но Дженни сказала:

— Перчатки — это очень скучно, — и предложила вместо них кольцо с бриллиантом.

— Вот балда! — воскликнул Коди. — Пора бы знать, что за два доллара двадцать центов кольцо с бриллиантом не купишь.

— Да не настоящее, а со стеклышком вроде бриллианта, — пояснила Дженни, — или еще что-нибудь такое — красивое, не обязательно полезное.

Им пришлось пойти в магазины неподалеку от дома, чтобы не тратиться на проезд.

Была середина декабря — время предпраздничных покупок. Мимо беспрестанно шли люди, целые толпы нагруженных свертками людей, в морозном воздухе их дыхание превращалось в белые клубы пара. В центре города витрины огромных универсальных магазинов сверкают сейчас, как ларцы с драгоценностями. Возле больших магазинов звучат рождественские песни, звенят колокольчиками Санта-Клаусы, светофоры разукрашены блестящей мишурой. А в их квартале — магазины поменьше, победнее, и в витринах красуются лишь венки из еловых веток или картонные Санта-Клаусы с блоком сигарет «Честерфилд» в руках. Солдаты, получившие увольнительную, рассеянно брели по двое, по трое, пешеходы с покупками, даже те, кто несли самые яркие свертки, мрачно и решительно устремлялись вперед, готовые смести любого на своем пути. Чтобы Дженни не потерялась, Коди ухватил ее за рукав.

— Нет, серьезно, — продолжала она. — Я не хочу покупать ничего теплого, ничего необходимого, ничего…

— …полезного, — добавил Эзра.

Они дружно рассмеялись.

— Кстати, если мы купим кольцо, она расстроится, что мы зря истратили деньги, — сказал Эзра. — Вряд ли она останется довольна таким подарком.

Коди терпеть не мог этого просветленного, серьезного выражения, которое иногда возникало на лице Эзры: смотрите, мол, какой я внимательный и заботливый.

— А ты бы чего хотел на рождество? — грубо спросил Коди. — Мира во всем мире?

— Чего-чего? Я хочу флейту, — сказал Эзра.

Вместе с группой военных моряков они перешли улицу на перекрестке.

— Ну так никто тебе ее не подарит, — сказал Коди.

— Знаю.

— Ты получишь шерстяную шапку с ушами и вельветовые брюки.

— Коди, — упрекнула Дженни, — ну зачем ты ему сказал…

— Да неважно, — отмахнулся Эзра.

Они обошли женщину, которая надевала ребенку варежки.

— А раньше нам дарили на рождество игрушки и конфеты. Помнишь, как весело было на прошлое рождество?

— В этом году тоже будет весело, — сказал Эзра.

— Помнишь, как мы жили в Виргинии и папа купил нам санки, а мама сказала, что это глупо, потому что там почти никогда не бывает снега. А наутро после рождества мы проснулись, а кругом — снег.

— Вот было здорово, — сказал Эзра.

— Во всем городе только у нас одних были санки, — сказала Дженни, — и Коди за деньги давал другим ребятам прокатиться.