Вероятно, Крис таки единственный, кто знает.

Пристав выпроводил Мэлани из зала и провел несколько метров по коридору. Ее нисколько не заботило, что она оказалась за дверью, после того как так по‑идиотски повела себя в зале суда. Она не собиралась ничего выкрикивать – слова вылетели из нее, словно в странном, мстительном приступе синдрома Туретта. Когда она заговорила в первый раз, то почувствовала, как защемило в груди, словно слишком сильно затянули пружину на старых часах. Во второй раз по ее телу прошла волна блаженства – подобно тем головокружительным моментам, следующим за рождением ребенка, когда чувствуешь себя одновременно и истощенной, и полной сил, готовой свернуть горы. Даже видеть Криса в зале суда было уже не больно. Мэлани не сводила глаз с наручников у него на запястьях, с покрасневших мест, где они натерли кожу. «Отлично», – подумала тогда она.

Теперь она стояла, прислонившись к стене, и ждала, что вот закончат предъявлять обвинения, выйдет Майкл и расскажет, что там происходило. Когда дверь в зал заседаний распахнулась, она сидела с закрытыми глазами, голова чуть откинута назад. Какой‑то молодой человек в кожаной водительской куртке подошел и остановился прямо перед ней. Из внутреннего кармана куртки он достал пачку «Кэмел» и протянул Мэлани.

Мэлани не курила с семьдесят третьего года. Но сейчас потянулась за сигаретой.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– У вас такой вид, что вам не помешает кайфануть. Кайфануть. Она и кайфует, но в буквальном смысле этого слова.

– Я видел вас в зале суда, – продолжал незнакомец, протягивая руку. – Меня зовут Лу Баллард.

– Мэлани Голд.

– Голд, – присвистнул Лу, – вероятно, вы мать потерпевшей. Мэлани кивнула.

– Этим и объясняется мое присутствие в зале суда.

– Я репортер местной газеты «Графтон каунтри газетт».

Мэлани удивленно приподняла брови и сделала глубокую затяжку.

– Специализируетесь на новостях из зала суда?

– Ни в коем случае! – засмеялся Лу. – Уверен, вы видели мои статьи, похороненные на восемнадцатой странице под прогнозом погоды.

Мэлани раздавила окурок каблуком.

– Судья уже вынесла решение?

– В залоге отказано.

Мэлани выдохнула.

– Ух ты! – негромко сказала она. Ей показалось, что она воспарила над землей. – Похоже, мне нужна еще одна сигарета.

Лу полез в карман куртки.

– А может, баш на баш? Я вам сигареты, – он протянул ей пачку, – а вы мне историю на первую полосу.

Крис снова в приемнике‑распределителе переоделся в комбинезон. Надзиратель повел его к блоку, где он уже провел ночь. Телевизор продолжал работать, в блоке находилось двое новичков. Одного, по виду пьяного как сапожник, рвало над унитазом в камере Криса.

Не обращая внимания на издаваемые звуки и вонь, Крис заполз на матрас, на котором спал прошлой ночью. Полежал там несколько минут, свернулся калачиком.

– Я хочу домой, – сказал он.

Пьяница недоуменно уставился на Криса.

– Я хочу домой.

Крис встал, вышел из камеры и направился в конец блока, где за запертой металлической дверью маячил надзиратель. Словно перед дверью чертовой клетки. Теперь он животное.

Он схватился за прутья решетки и сильно тряхнул.

Надзиратель смерил Криса взглядом. Остальные узники не обратили на него внимания, кто‑то заржал. Крис снова тряхнул прутья решетки, еще сильнее, пока не заболели руки. Потом опустился на колени и долго сидел на полу.

Встал, в глазах ни слезинки, и направился мимо своей камеры к телевизору в конце прохода.