Изменить размер шрифта - +

     Я  вышел  из музея.  На  улице  уже вовсю  кипела жизнь,  солнце  снова
раскалилось, в дверях  меня обдало волной важной духоты. Но все  изменилось.
Будто распахнулись  незримые  врата.  Освобожденный Париж -- вот  эти врата,
путь  на  свободу  открыт,  тоска  внутренних застенков  сменилась  радостью
внезапного   помилования,  и  конец,  грозный,  чудовищный  и  неотвратимый,
обоюдоострым мечом сверкнул между облаками, суля двойную погибель и варвару,
и  моей родине, слившимся в  нерасторжимом объятье,  а вместе  с ними и моей
судьбе,  что  нависла надо мною  черной  стеной отмщения и моей  собственной
неминуемой смертью.
     Я спускался по ступеням. Теплый ветер бил  мне в лицо и трепал  одежду.
Подаренное время, думал я. Такое короткое, драгоценное, подаренное время.

     --Как  будто  ворота  распахнули!  --  такими   словами  встретил  меня
Реджинальд  Блэк,  поглаживая бородку. --  Ворота в свободный мир! И в такой
день я должен  продавать этому  грубияну и невежде  Куперу картину. Да еще и
Дега! Он через час явится.
     --Так позвоните и отмените встречу.
     Блэк одарил меня своей обворожительной ассирийской улыбкой.
     --Не  могу,  --  ответил он. --  Это  против моей злосчастной  природы,
против моей натуры Джекиля и Хайда. Зубами буду скрежетать, а продам. У меня
сердце кровью обливается, когда вижу, в какие руки попадают шедевры, но я не
могу  не продавать.  Это  при  том, что я для всех них  просто  благодетель.
Живопись надежнее любых акций. Картины только растут и растут в цене!
     --Почему же тогда вы не оставляете их себе?
     --Вы меня уже однажды  спрашивали об этом. Характер  такой. Не могу без
самоутверждения.
     Я поднял на него глаза. Не спорю, Блэк меня удивил, но я ему верил.
     --Я игрок, -- продолжал он. -- Игрок  и бретер. Совсем не по своей воле
я стал благодетелем миллионеров. Продаю им картины, которые через  год будут
стоить вдвое  дороже. А эти люди торгуются со мной за каждую сотню долларов!
Мой удел ужасен! Они считают меня чуть ли не обманщиком, а я их обогащаю.
     Я рассмеялся.
     --Вам легко смеяться,  -- бросил  Блэк чуть ли не  с  обидой. -- Но это
правда так.  За  последний  год  цены на  живопись  поднялись  процентов  на
двадцать-тридцать. Где  вы  видали такие акции? И что  меня особенно злит --
выигрывают на этом только богачи. Простым  смертным картины не по карману. А
что  меня  злит  еще больше  -- истинных знатоков, людей,  знающих и любящих
живопись, среди коллекционеров  почти не осталось.  Сегодня покупают картины
только  ради выгодного  вложения  капитала -- или чтобы прославиться  в роли
владельца Ренуара либо Ван Гога, потому что это престижно. Картины жалко.
     Я не знал, до какой степени искренни его сетования. Но на сей  раз они,
по крайней мере, были чистой правдой.
     --Как   мы  сегодня  будем  работать  с  Купером?  --  спросил  я.
Быстрый переход