14

Проведя корабль так, чтобы казалось, что он прибыл с Корусканта, CT-X270, известный под прозвищем Зуту, вернулся в атмосферу Цестуса. Коммуникации крейсера установили автоматизированные стыковочные сигнальные ресиверы, расшифровывавшие инструкции для приземления.

Они направились прямо к столице Цестуса, ЧикатЛику, что на языке кси'тинг означало «центр». Зуту управлял кораблем в высшей степени уверенно, словно был рожден для пилотирования.

Впрочем, так оно и было.

Они спустились сквозь кружащееся коричневое облако пыли, простирающееся на километры, из-за которого поверхность была почти не видна. Компьютер системы наведения проецировал изображение их цели и выявлял больше внешних подробностей, чем мог разглядеть невооруженным глазом Оби-Ван. Одной из особенностей Цестуса была обширная сеть туннелей, созданных вулканической деятельностью, водной эрозией и тысячелетиями труда некогда огромных роев кси'тинг. Эти пещеры и сделали планету идеальным местом для тюрьмы, и их корабль сейчас спускался в один из больших туннелей.

Когда они влетели в отверстие, воздух очистился, и впервые появились намеки на ценную информацию. Через несколько секунд оказалось, что стены покрыты рисунками и скульптурами. Оби-Ван уловил несколько кратких фрагментов надписей на стенах, а затем — сети труб и стали, технические лабиринты, что явно было делом рук бесчисленных поколений работников.

Он также заметил, что рабочие, похоже, прилагали все усилия, чтобы сохранить ощущение природной красоты, и восхитился этим. Какими бы ни были прекрасными творения смертных, было в естественном мире нечто такое, что трогало Оби-Вана гораздо глубже — словно свидетельство истинности и глубины Силы, к которым никогда не приблизиться сознательными усилиями.

Они влетели в другой туннель и повернули налево. За поворотом отразился искусственный свет. На миг его ослепило.

Офисы и квартиры ЧикатЛика так смешались с вулканическими структурами, что трудно было увидеть, где они заканчивались и начинались рабочие кварталы. Он видел тысячи дорог, эстакад и пешеходных путей, но воздушного движения было мало. Многочисленные изогнутые, очевидно, каменные переходы с гладкими скользкими спусками — местная транспортная система, которая, казалось, выросла естественно за эти годы, пока целый город суетился, словно огромный живой организм.

Корабль спускался вниз, минуя башни и шоссе, направляясь к центральной посадочной площадке рядом с их местом назначения — похоже, главным жилым комплексом. В тех местах, где вулканическая порода была в тени, стены напоминали грубый серый или черный дюракрит; должно быть, это вещество производилось пищеварительными системами строителей улья.

Когда корабль мягко приземлился, на одном из боковых экранов появился ряд одетых в форму гуманоидных мужчин, стоящих на страже.

Изумрудные глаза-стебельки Дулба Снойла затрепетали от возбуждения.

— Посмотрите, это же почетный караул!

— Да, — ответил Оби-Ван. — Должно быть, они редко видят представителей Корусканта здесь, в Кольце. Боюсь, это больше, чем просто деловое значение.

— Ах, — сказал Снойл, — я ожидал, что хоть какие-то аспекты политики улья сохранились. Ждите сложных, запутанных социальных взаимодействий, мастер-джедай.

Оби-Ван засмеялся. Это верно: он теперь не просто хранитель мира. Теперь он — посол, посланник центрального правительства. Волей-неволей ему придется принять эту роль.

Охранники были почти-людьми киффарами, которые мгновенно превратились во внимание, как только дверь открылась и опустился трап.

— Мастер Кеноби, с удовольствием приветствую вас в ЧикатЛике, — сказал ближайший охранник. — Мне только что сообщили, что регент на переговорах.