Я нашел его под мостом автострады. Он лежал на спине, раскинув руки, с застывшим взглядом. Глядя на него, можно было подумать, что он упал с автострады и разбился о камни, которыми во время строительства моста вымостили этот участок земли. Но на груди у него, выделяясь на светлой ткани, темнело маленькое круглое отверстие от пули. Снаружи оно было темно-красного, почти черного цвета, внутри плаща — светлым. Крови было немного.

Рядом, словно выпав из его руки, лежала папка. С помощью двух бумажных носовых платков я поднял ее и отнес в сухое место, под мост. Продолжая использовать платки, как перчатки, я открыл папку и обнаружил в ней газету, большую записную книжку и копию фрагмента какой-то географической карты. В записной книжке, оказавшейся календарем-еженедельником, никаких записей, касающихся второй половины сегодняшнего дня, не было. На карте никаких отметок я не нашел, а местность была мне незнакома. Ни населенного пункта, ни реки, ни цвета, который обозначал бы леса или здания. Карта была разделена на маленькие пронумерованные квадраты. Прямая двойная черта посредине вела сверху вниз, от нее отходили влево несколько двойных линий, соединявших черту посредине с другой такой же чертой. Я запомнил несколько чисел: внизу — 203, наверху — 537, 538, 539, слева — 425 и справа — 113. Потом я положил папку на место, так, как она лежала до меня.

Казалось, будто застывший взгляд Вендта, голова которого лежала на выступающем из брусчатки камне, был с тоской устремлен вдаль. Мне хотелось закрыть ему глаза. Хотя бы потому, что так принято. Но полиции это, скорее всего, не понравилось бы. Я позвонил им из ближайшей телефонной будки в Виблингене и попросил соединить меня с Нэгельсбахом.

— Зачем вы прислали ко мне людей из БКА? Я этого от вас не ожидал.

— Кого я вам прислал?.. — удивился Нэгельсбах.

— Сегодня утром у меня были Блекмайер и Равитц из БКА. Они хотели знать, где Леонора Зальгер.

— Господин Зельб, я к этому не имею никакого отношения. То, о чем мы недавно с вами говорили у меня… Как вы могли подумать, что я способен так злоупотребить вашим доверием?

Его голос дрожал от возмущения. Я поверил ему. Наверное, мне должно было быть стыдно? Получалось, что я сам грешил тем, в чем подозревал его.

— Извините, господин Нэгельсбах. Просто я при всем желании никак не мог иначе объяснить причину, почему БКА вдруг вздумало меня допросить.

— Хм…

После этого я сообщил ему о своей находке. Он попросил меня дождаться его у телефонной будки. Ровно через пять минут прибыли полицейская машина и «скорая помощь». Одновременно с ними появился Титцке из «Райн-Неккар-цайтунг», а еще через три минуты приехал Нэгельсбах со своим коллегой. Я сел в их машину и показал им место, где находился труп Вендта. Они принялись за работу. Меня наконец отпустили.

— До завтра. Зайдите, пожалуйста, завтра утром в управление.

30

Спагетти аль песто

Лампочка на площадке перед моей квартирой опять не горела. Я заметил это во время передышки, уже на предпоследнем этаже, и повернул обратно.

Бригиты еще не было дома. Мы с Ману приготовили спагетти аль песто. Пусть учится. Узнать, что сливки — это тело, а полынь — душа светлых соусов для спагетти, никогда не рано.

Уже поздним вечером мы с Бригитой вышли на улицу выгулять Нонни, и она спросила, что, собственно, происходит.

— Я рада, что ты пришел и что вы приготовили ужин. Вы даже вымыли посуду. Но ведь ты же пришел не ради моего удовольствия.

— А если я пришел ради собственного удовольствия — этого мало?

Она чувствовала, что была еще и другая причина моего прихода, но не стала противоречить. Вернувшись, мы посмотрели по телевидению фильм и последний информационный выпуск.