– Вот и нимб вокруг головы прорисовывается, – пробормотал Уинтер.

Деми взяла свою рюмку и плеснула в нее коньяку.

– А чего это ты вдруг заявил, что нуждаешься в девушке? – вопросила она. – Да у тебя их сотни.

– Нет.

– А сколько?

– Интересные ты задаешь вопросики. Кстати, что такое «Деми»? Уменьшительное от Демон?

– Нет, нет, нет, НЕТ. Пятая поправка.^[21]

– Ну, Деми.

– Ни-ко-гда.

– Один звонок в канцелярию, и ты обречена.

– Ты не посмеешь!

– Ты в моей власти.

– А ты не будешь дразниться?

– Вторая поправка.

– А что это такое?

– Право носить оружие.

– Ну… Я же говорила, что выросла на юге. В типичной виргинской семье, так что я – типичная приличная виргинская девушка… – она слегка запнулась. – С т-типичным приличным виргинским именем.

– А именно?

– Демюр,^[22] - обреченно прошептала Деми.

– Как?! – Плечи Уинтера начали сотрясаться от беззвучного хохота.

– Да будет вам известно, сэр, – высокомерно вскинулась Деми, – что полное мое имя Демюр Рекамье Жеру, и в гробу я вас всех видала.

– А Рекамье, – обессиленно спросил Уинтер, – Рекамье-то почему?

– Мадам Рекамье – кумир моей мамы.

– Ясненько. Теперь послушай, феечка моя нализавшаяся. У тебя детские, извращенные представления, будто я какой-то там Казанова, что стоит мне пальцем пошевелить, как целая женская армия сломя голову бросится исполнять любую мою прихоть. Такого просто не бывает. Все и всегда в руках женщин, именно они принимают все решения.

– То есть, это я тебя соблазнила. Я же знала, что ты разозлишься.

– Конечно, соблазнила. Ну ладно, покорила ты меня своей титанианской воле, а теперь что?

– Мне все-таки хочется узнать, чего это ради ты сказал, что нуждаешься в девушке – тогда, в комнате для совещаний.

Несколько секунд он молчал.

– А что, разве и так не ясно? Я что – какой-нибудь там герой, веселый и беспечный даже под обстрелом? «Хрен с ними, с торпедами, полный вперед!» Бывают, видишь ли, моменты, когда я теряю все свое хладнокровие, когда я расстроен и не понимаю происходящего, когда я боюсь, например – сейчас. А тогда инстинкты гонят меня к женщине, искать утешение и поддержку.

– Ц-ц-ц.

– Ну чего цыкаешь?

– Значит, я для тебя – материнский образ, – с восторгом выпалила Деми. – Двойной инцест.

– И чего это все вы, южане, так обожаете гнильцу и декаданс? Или это у тебя титанианское?

– К вашему, сэр, сведению, я хранила полную чистоту и непорочность, пока не была depravee^[23] излишествами в употреблении маори.

– Как смела ты спереть коронный мой рефрен?

– А сколько сейчас времени? – Деми решительно опустила свой фужер на столик.

– Часа четыре.