Взяв бокал, она сделала глоток.

— Вы сказали, что ваша сестра исчезла? — спросил Марко, садясь рядом с ней.

— Я так подумала. Она оставила записку, в которой говорила, решила поехать на Мотию вместе с Дарби. Но все было так странно в последнее время…

— Странно?

Марко говорил тихо, словно боясь испугать ее, но Талия слышала тревогу в его голосе.

— Да. Клио была такой… не знаю… невеселой. Тихой. Особенно после того, как вы приехали. Я подумала, что, может быть, вы двое собираетесь сбежать, и сердилась на нее за то, что она не хочет со мной ничем поделиться, вот и решила сама отыскать ее. — Талия сделала еще один глоток вина. — Теперь я вижу, что ошибалась.

Марко мрачно улыбнулся, словно был удивлен, что Талия могла принять его за банального соблазнителя.

— Почему вы решили, что ваша сестра сбежала со мной?

— В тот день, когда мы устроили ужин, я видела, как вы с ней шептались о чем-то на террасе. А разве вы не были знакомы раньше?

— Раньше?

— До Санта-Лючии. В Англии. — Талия рассмеялась. — Не надо так удивляться. В образе не слишком сообразительной блондинки есть свои преимущества. Я многое замечаю.

— Я удивлен, Талия, — сказал Марко, — хотя чему тут удивляться. С первого дня нашей встречи я понял, что вы очень опасны.

— И вполовину не так опасна, как вы. Я уверена в этом… граф. — Талия поставила на столик пустой бокал и вздохнула. — Я по-прежнему не знаю, где моя сестра.

— А может быть, она действительно отправилась на Мотию?

— Может быть и так, конечно. Она и раньше могла неожиданно сорваться с места, и поэтому моего отца ее отсутствие не тревожит. И все же…

— И все же вы встревожены?

— Да. Есть в этом что-то… неправильное.

Марко покачал головой:

— Вынужден с вами согласиться. Она не могла уехать сейчас. Боюсь, ваша тревога обоснована.

Уверившись в том, что Марко отнесся к ее словам серьезно, Талия повернулась к нему и коснулась его руки:

— Скажите мне… что вы знаете о герцоге Авертоне?

Глава 24

Эдвард очнулся от сна. Давно он уже так хорошо не спал. Сладкое забытье окутало его словно мягкое бархатное покрывало, принеся с собой удивительные сны.

Правда, сны эти оказались реальностью. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит в груде подушек на полу коттеджа. Теплый воздух был напоен ароматами вина и лилий. Внезапно послышался плеск воды и мурлыканье.

— Жил на свете любовник с подругой своей, гей, го-го! Гей, го-го! Гей, го-го! Проходил через ниву однажды он с ней превосходной весенней порою…

Улыбаясь, Эдвард сел и увидел Клио, плескавшуюся в ванне и распевавшую песенку. Она была окутана паром, волосы высоко подобраны, щеки порозовели. Поистине Клио была самым прекрасным созданием из всех, что он видел.

— Томас Морли в гробу бы перевернулся, услышь он, что ты сотворила с его песней, — сказал Эдвард.

Клио посмотрела на него через плечо и, улыбнувшись, брызнула водой.

— У меня, конечно, не такой музыкальный слух, как у Талии, но в ванне все — певцы. Я рада, что ты проснулся. Подай, пожалуйста, то мыло.

Эдвард встал и потянулся. Когда в последний раз он чувствовал себя таким свободным? Никогда. И вряд ли это повторится, но в его памяти навсегда останутся дни, проведенные с Клио.

— Не стоит искушать меня своим телом, Эдвард Рэдклифф. Я принимаю ванну и не желаю, чтобы меня отвлекали от этого занятия. Мыло, пожалуйста.