– Вы туда больше не ходите. Там плохое место. Тот, длинный, который с вами был, – он ведь там остался?

Девочка явно имела в виду Литвина. И пока Крот раздумывал, что ей ответить, она продолжала:

– Его Дед Мороз забрал. И вас заберет, если будете туда ходить.

– Какой Дед Мороз? Ну-ка, расскажи!

Но девочка кинулась бежать. Догонять Крот ее не стал, но разговор оставил неприятный осадок.

«Здешние дети слишком много знают, – подумал он. – Хотя чего удивляться – здесь каждый новый человек на виду, конечно, когда мы сюда всей толпой приперлись, слухи разные по станции пошли. Интересно, что же все-таки Медный в парке увидел, что его так напугало? Он не рассказывает ничего, но когда вспоминали про ведьму, он единственный не смеялся. Вот же блин – устроили охоту на ведьм и Деда Мороза. Кому рассказать – не поверят».

Разговор со Следопытом прошел легче, чем ожидал Крот. Он только поинтересовался, куда именно они пойдут и почему бы им не договориться с кем-нибудь из местных. У Крота создалось впечатление, что Следопыт был даже рад спихнуть девчонку кому-нибудь на время.

– Только ты присматривай за ней, – предупредил он. – Дурь-то из девки выбить надо. И за какие грехи мне ее навязали? Дочь врага народа – на перевоспитание доверили.

– Так она действительно сирота?

– Сирота – да не та, – буркнул Следопыт. – Вообще-то из нее может выйти толк, если ее в ежовых рукавицах держать. Может, тогда и удастся сделать из нее полезного члена общества. А то шляется где-то целыми днями.

– Она мне помогала людей опрашивать, – сказал Крот.

– Когда? – спросил Следопыт.

– Ну, вообще-то я ее уже давно потерял из виду, – сказал Крот.

– И куда ж она делась?

– Может, к жене коменданта пошла?

– Вряд ли, – буркнул Следопыт, – она туда только ночевать ходит.

– Где ж она? – озадаченно пробормотал Крот и выскочил из палатки. Следопыт посмотрел ему вслед и покачал головой.

«Как же трудно, – подумал он, – нужна бдительность и еще раз бдительность. Доверили девчонку, и столько головной боли от этого. Лучше бы послали с врагами сражаться».

Ему вспомнился наказ товарища Москвина: «Василий, головой за нее отвечаешь. Доставь в целости на Кузьминки и при первом удобном случае возвращайся назад – а девочка пусть там пока побудет. Там нормальная обстановка, ей там будет лучше. Миссия у тебя сверхважная, я на тебя крепко надеюсь. А прикрытие мы тебе обеспечим, пустим слухи о складах оружия в том районе, дезинформируем вражеских шпионов. Ты попутно собирай сведения о том, что в тех краях имеется полезного для нас. Информация поступила – есть у кузьминских ресурсы. Но главное – девочка».

И тихий голос особиста Якова Берзина: «Трудная у тебя задача, Василий Денисыч. Рискуешь сильно. Но все мы люди, невозможного от тебя никто не требует. Мы знаем твою преданность. Если с девочкой чего случится, не сумеешь ее уберечь, я скажу товарищу Москвину – ты сделал все, что мог. Заступником твоим перед ним буду. Так что не волнуйся, ступай себе с миром».

Этого болезненного тихоню Следопыт боялся чуть ли не больше, чем товарища Москвина. Берзин виртуозно умел втираться к нужным людям в доверие, и порой от его слова зависела чья-то жизнь или смерть. Он, Следопыт, старый вояка, не дрожавший при виде врага, бледнел, услышав вкрадчивый голос Берзина.

Вот он и ходит по острию ножа. Теперь девчонка что-то затеяла – это наверняка она подбила всех на вылазку. Понятно, что они снова в парк намылились.