|
Теперь девчонка что-то затеяла – это наверняка она подбила всех на вылазку. Понятно, что они снова в парк намылились. К лучшему это или к худшему? Он-то думал, что его сюда послали только девчонку проводить, обижался даже втайне. А оно вон как обернулось – Литвин-то, долговязый этот, которому так не повезло, не случайно, наверное, про институт все толковал. Может, в парке и впрямь скрыто что-то важное? Жаль, Литвин уже не расскажет ничего. Вот пусть тогда эти дурачки и проверят, разведают все для него, коли у них шило в одном месте. А если девчонка не вернется, спросят ли с него, когда он окажется вновь на Красной Линии? Как он посмотрит в глаза товарищу Москвину? Можно ли верить Берзину, его обещанию заступиться? Девчонку, в общем, даже жаль, но он уже так с ней намучился. Пусть будет, что будет – если что, он свалит всю ответственность на ганзейца.
Это соображение слегка утешило Следопыта, и он вздохнул спокойнее.
Крот сделал пару кругов по станции, потом решил, что лучше порасспросить людей. Он не особенно волновался, ему просто интересно было – куда она запропастилась? На всякий случай подошел к посту возле туннеля, ведущего к Рязанке. Пожилой мужик, сосредоточенно натиравший до блеска свои старенькие сапоги, покачал головой. – Рыженькая? Встречал ее на станции. Но мимо меня не проходила… да ведь я только час назад заступил на дежурство. Крот уже хотел уходить, как вдруг заметил что-то яркое под ногами. Желтая бусина… он поискал глазами – вот и зеленая. Его затрясло. – Что там, в туннеле? – спросил он постового. – Фермы там. Крысы в клетках, грибные плантации, – пояснил тот. – Мне нужно посмотреть, – сказал сталкер. Постовой хотел что-то возразить, но, увидев его лицо, только головой покачал. Протянул ему пистолет, сказал несколько слов на ухо. И уже вслед крикнул: – Аккуратней там! Крот шел по туннелю тихими, неслышными шагами, все чувства обострились до предела, особенно слух. До него донеслись обрывки разговора. – Да, их всех расстреляли, – говорил неприятный тягучий голос, – а чего ж ты хочешь, за такое по голове не погладят. Только все это было в обстановке сплошной секретности. Атрупы тайно вынесли на поверхность, мутантам на растерзание. Крот сделал еще три шага и оказался возле говоривших. Прямо на шпалах сидела Искра, а напротив – двое мужиков бомжеватого вида. Крот шагнул вперед и, не повышая голоса, процедил: – Немедленно на станцию. – А, это ты? – протянула Искра. – Полегче, парень, – начал было один из мужиков. В темноте блеснуло лезвие. Однако он тут же замолчал, не окончив фразы, увидев нацеленный на него пистолет. – Ты поняла меня? Немедленно, – процедил Крот. И что-то в его голосе на этот раз было такое, что Искра мигом вскочила и шагнула к нему. На обратном пути она плелась сзади, как побитая собачонка, и канючила: – Ну зачем ты меня забрал? Еще немного – и я бы все узнала про секту черного бога. А тут ты налетел, с пистолетом. Людей напугал. Я только их разговорила. Ведь они не с каждым будут говорить. С тобой – не будут, с командиром – тоже. А мне бы рассказали все. Крот не отвечал. – А откуда у тебя пистолет – мы же на станции оружие не носим. – Патрульный дал на всякий случай. Он не заряжен, – сухо сказал Крот. Теперь он окончательно утвердился в своем решении идти с Искрой и Федором наверх – потому что иначе они просто сбегут сами, и тогда даже костей от них не найдешь. – Ну чего ты так рассердился? Я хотела как лучше, – бубнила виновато Искра. – Ничего, – буркнул сталкер, – просто увидел бусины от твоего браслета и слегка забеспокоился. |
