|
Я думал – надо жить легко, не грузиться, не заморачиваться. Но оказалось, что легко жить не получается. Ты стараешься не делать проблем себе и другим… и все вроде нормально, а потом вдруг начинается. Ты понимаешь, что за все надо отвечать, за все, что натворил… а расплата просто отсрочена. Жизнь начинает бить тебя так, что мало не кажется. И редко промахивается. И чем легче тебе сначала жилось, тем сильнее тебе достается потом – за все.
Крот пристально посмотрел на него. – Кажется, теперь понимаю, – сказал он. Тут раздался веселый голос Искры: – А, вот вы где! Ну как, договорились? Девушке явно доставляла удовольствие мысль о скором походе и о том, что его надо скрывать. «Она словно в разведчиков играет», – подумал Крот. – Только надо, чтоб кто-нибудь из вас отпросил меня у командира, – помрачнела она. – Меня он слушать не станет. Скажите, что мы пойдем искать еду. Крот поморщился от такой перспективы – подумал, что Следопыт, может, и отпустит девчонку, но столько всего придется выслушать, столько занудных поучений. Судя по всему, те же мысли пронеслись в голове Федора. – Давайте я вас сосчитаю – кому выпадет, тот и пойдет к командиру, – предложила Искра. Она была такая хорошенькая, и впрямь словно искрилась – и вдруг напомнила Кроту ее мать. Она явно радовалась предстоящему приключению. Конечно, она не знает, что он видел ее мать когда-то, но чувствует его особенное, бережное отношение и пользуется этим, по-видимому, совершенно бессознательно. С другой стороны, на кого ей опереться – у нее тут и друзей-то нет, а Следопыт с ней обращается все-таки чересчур сурово. Девушка тем временем с комичной серьезностью начала считать, толкая ладошкой в грудь то одного, то другого:
Вышел месяц из тумана, Вынул ножик из кармана, Буду резать, буду бить — Все равно тебе водить. А на следующую ночь Я зарежу твою дочь, А дочь не моя, А чужого короля.
Эту считалку Крот не раз слышал в детстве, но в слова вслушался толком только сейчас. Может, просто в таком состоянии он был склонен во всем видеть дурные знаки, но ему вдруг стало не по себе. Почему все эти сказки, песни, считалки такие жуткие? Серенький волчок придет и укусит… Будешь плохо вести, заберет Дед Мороз и заморозит… Зарежу твою дочь… Крот не успел додумать – он вдруг обернулся, словно от толчка, и встретился взглядом с Грековым, стоявшим неподалеку и неприязненно глядевшим на них. – Ладно, хватит, – буркнул он Искре, – я сам с твоим командиром поговорю. И давайте расходиться, а то никакой секретности не получится. Крот задумчиво брел по станции и вдруг увидел глядевшую на него в упор бледную девочку лет восьми. Он улыбнулся. Девочка неуверенно шагнула ближе, настороженно глядя на него. – Дядя, а ты правда из метро пришел? – спросила она. – Правда, – усмехнувшись, ответил Крот. – А у вас там много еды? У нас тут – не очень. – Я уже заметил, – сказал Крот. Он покопался в кармане, нашел там остатки сушеных грибов в свернутом из клочка древней газеты кулечке, которыми любил похрустывать иногда, и протянул девочке. Та с жадностью схватила и тут же высыпала в рот, запрокинув голову. На чумазой мордахе расплылось такое неописуемое блаженство, что у Крота сердце защемило. – А вы зачем к нам пришли? – спросила девочка. – Посмотреть, как вы живете! – улыбнулся Крот, которого забавляла эта беседа. – А я знаю – вы в парк ходили, да? «Удивительно, – подумал Крот, – как быстро здесь все узнают». |
