‑ Мне действительно никогда не доводилось проверять, может ли вамп пересечь воду и добраться до меня. Но Гули переходили через поток.

‑ Возможно, поток, как и крест, нуждается в том, чтобы в него верили.

‑ Почему вода не работает сама по себе, как камни?

‑ Почему вода должна быть как камень? ‑ Спросила она.

Это был один из тех раздражающих вопросов, что изредка задавала Марианна. Но я знала эту игру.

‑ А почему нет?

Она улыбнулась.

‑ Я понимаю, почему вы так быстро и беспроблемно сработались с Майклом. В вас обоих есть определенное раздражающее свойство.

‑ Мне тоже так говорили.

Она тщательно вытерла медальон чистым кухонным полотенцем, а затем передала его мне.

‑ Он не такой, как ваш крест, маршал. Он не блокирует автоматически плохие вещи в безвыходном положении. Это нейтральный объект; вы понимаете, что это значит?

Я позволила медальону и цепочке нырнуть в мою ладонь.

‑ Это означает, что он ‑ не добро или зло, он больше похож на ружье. Как оно будет использовано, зависит от того, кто жмет на курок.

‑ Аналогия подходит, но я никогда не видела ничего подобного. Вы не знаете меня, но я нечасто говорю такое.

Я посмотрела на тусклый блеск металла в моей руке.

‑ Мне сказали, он защитит меня от Марми Нуар.

‑ Разве они больше ничего не сказали вам о нем?

Я подумала, и вынуждена была отрицательно покачать головой.

‑ Возможно, они знали, но я думаю, что помимо того, что он охраняет вас от Матери Тьмы, он может притягивать какие‑то вещи к вам.

‑ Какого рода вещи? ‑ Спросила я.

‑ В его энергии есть что‑то очень животное, почти шаманское, но и это не совсем так.

Я хотела спросить, притягивает ли он ко мне тигров? Является ли медальон причиной, по которой меня притягивает к ним? Не дадут ли ей мои вопросы слишком много информации?

‑ Почему вы спрашивали, насколько хорошим колдуном был Рэнди?

Я чувствовала принуждение просто сказать ей. Она была права, я хотела сказать ей, чувствовала, что мы должны заручиться некоторой помощью со стороны одаренных местных, но это был не мой долг. Эдуард был старшим по этому вопросу, и я доверяла его опыту. Что я могла сказать?

‑ Плохие парни, или нечто плохое, пришло не для того, чтобы нанести убийственный удар. Их первые удары были нанесены только для того, чтобы не дать ему говорить. Он был в полном вооружении, хорошо обученным, парень из специальных команд. Это достаточно опасно для того, чтобы просто убить, но тот, кто наносил удары, видел в его способности говорить большую опасность, чем в оружии.

‑ Вы спрашивали меня о заклинании, но я не могла придумать ничего, что заставило бы Рэнди говорить вслух. Вы видели Майкла и то, что он сделал. Его вмешательство было беззвучным.

‑ Да, но для произнесения такого рода призыва, требовалась концентрация, не правда ли? Мог Рэнди вызвать такую энергию в центре перестрелки?

Она, казалось, задумалась над этим.

‑ Я не знаю. Я никогда не пыталась сделать такое в середине боя. У нас есть другие братья и сестры, солдаты. Я могу написать им и спросить.

‑ Просто спросите, пробовали ли они заниматься магией в центре перестрелки. Никаких подробностей.

‑ Я даю вам свое слово.

Не сказала ли я слишком много? Вроде бы нет.

‑ Предположим, что ваши люди скажут вам, что не могут творить магию, тихо и нормально, в ходе боевых действий. Что такое могло восстать против вооруженного подразделения, подразделения спецназа, что Рэнди Шерман мог решить, что слова, заклинания, будут более эффективны, чем серебряные пули?

‑ Вы уверены, что это были серебряные пули?

‑ Это стандартная процедура: у тактических единиц, таких как подразделения спецназа, есть посеребренные боеприпасы, которые они все время обязаны носить с собой, на случай если один из плохих парней окажется вампиром или оборотнем.