Я повернулась к Витторио.

‑ Ты не испугана и даже не впечатлена. Я полагаю, что ты видела нечто подобное раньше?

Собственно, я видела более, чем один раз. Вслух я сказала:

‑ Я не знаю, какой реакции ты от меня хочешь, просто скажи мне, и я постараюсь ее тебе дать.

‑ Что гласит первое правило? ‑ Спросил он.

‑ Что если мы заставим тебя повторить твои требования, ты причинишь кому‑то боль.

‑ Вот второе правило. Я дам вам шанс сделать что‑нибудь приятное, если вы откажетесь, то я сделаю что‑то болезненное кому‑то другому. Это достаточно понятно, офицеры?

Я сказала:

‑ Кристально.

Рокко сказал:

‑ Да.

‑ Подойдите к кровати, вы оба.

На этот раз мы сделали это, не раздумывая. Мы стали у края кровати на ее возвышающемся помосте, глядя на Макса и его жену, и улыбающегося психопата рядом с ними.

‑ Анита, поцелуй Макса.

‑ А если не поцелую? ‑ спросила я.

Он достал клинок из‑под простыней.

‑ Я пущу ему кровь, один разрез за один отказ.

Я перевела дыхание. Просьба казалась скромной, но я готова была поспорить, что не все просьбы будут такими скромными.

‑ Хорошо, но если мы сделаем это, ты освободишь одного из заложников.

‑ За поцелуй, тогда это должен быть тот еще поцелуй.

Я пожала плечами.

‑ Если я откажусь кого‑то освободить, готова ли ты наблюдать, как я нарезаю ломтиками мастера города?

Я бешено думала, и просто не знала, что делать. Витторио сделал мелкий порез через живот Макса.

‑ Я не говорю нет.

‑ Ты нарушила правило номер один. Ты колебалась. Теперь я попрошу тебя еще раз: поцелуй Макса или я порежу его.

Я просто подошла к кровати, обойдя Витторио подальше, и уселась рядом с Максом. Я посмотрела в его голубые глаза и сказала:

‑ Извини, Макс. ‑ Я наклонилась и поцеловала его через заклеенный лентой рот.

‑ Ну, ты действительно сделала то, что я попросил, но это вряд ли стоит освобождения заложника. ‑ Он постучал лезвием по ноге.

‑ Ты хочешь, чтобы я поцеловала его лучше?

‑ Сними ленту, и покажи мне свои таланты, я знаю, что они у тебя есть.

Вивиана издала звук сквозь ленту. Я посмотрела на нее.

‑ Прости, Вивиана. ‑ Я сняла ленту со рта Макса.

‑ Ты знаешь, что он убьет нас в любом случае.

‑ Теперь, Макс, что я говорил о разговорах?

‑ Ты сказал, не говорить с тобой. Я говорю с Анитой.

‑ Правда. ‑ Тук‑тук‑тук ‑ лезвие пошло по его ноге. ‑ Ну, Анита, поцелуй его, как ты можешь, и я позволю вашему сержанту проследить, как уйдет одна из танцовщиц.

Я наклонилась и поцеловала его полноценно в губы. Его рот все еще был под моим. Я оглянулась на Витторио.

‑ Освободи танцовщицу.

‑ Нет.

‑ Что не так с этим поцелуем?

‑ Поцелуй его, как ты можешь. ‑ Сейчас он не шутил, он был абсолютно серьезен, что я считала более опасным.

Я посмотрела на Макса. Он был почти лысым, и круглолицым, но его бицепсы были огромными, плечи имели глубокую мускулатуру. Он начал жизнь как силовик, и оставался в прежней форме. Я видела его силу, но она меня никак не трогала. Мне нравились мои мужчины, красивые и слегка изысканные. Макс был большим хулиганом, страшным, и в нем не было ничего утонченного, но я наклонилась над ним еще раз. Я дотронулась до его лица, закрыла глаза, и поцеловала его. Сначала нежно, затем с большим давлением, позволяя моим рукам скользить по его жесткой, мускулистой наготе, и прикоснувшись к нему частью своего тела. Макс был абсолютно неподвижен рядом со мной. Вивиана издала высокий звук сквозь ленту.

Я повернулась к Витторио.

‑ Очень хорошо, одна танцовщица, но я хочу, чтобы следующая попытка была лучше, или сделка не выгорит. Эйви выберет, кого освободить, а сержант Рокко, верно? будет наблюдать от двери, что танцовщица уходит.

Эйви вышла, Рокко наблюдал от двери, и, видимо, они отпустили танцовщицу, потому что Рокко вернулся, кивая утвердительно.