— Новгородцы! Пришла помощь. Ратибор в поле сдерживает около десяти тысяч врагов. Ему тяжело, и если он не выдержит, значит, пять тысяч защитников стены полегли просто так. Враг не ждет нас со спины, ударив сейчас, мы его раздавим, чем поможем Ратибору. Я прошу вас еще раз обнажить ваши затупившиеся мечи и топоры и дать последний бой незваным пришельцам. Вы со мной?

— Да, княже, веди нас, — раздались отдельные выкрики.

— Все поляжем, а Новгород защитим, — поддержали другие.

— Ну тогда вперед! — крикнул Ингвар, прыгая прямо со ступенек в седло Черена. — Сотники, когда выйдем из города, не останавливаясь, перестройте воинов в две шеренги. Если хоть на секунду замешкаемся, нас опрокинут. Все конники за мной! Клином им в спину. Потом ваша очередь.

Поскольку проход Золотых ворот был до верха завален трупами врагов, выйти через него не представлялось возможным. Ингвар скомандовал:

— Всем, кто идет в бой, бегом к четвертой башне.

В ней были малые ворота, построенные специально на этот случай. Илья Кремень постарался и замаскировал их так, что об этом не знали даже новгородцы, не говоря уже об остальных.

Пехота, пропустив вперед оставшихся в распоряжении князя конников, хлынула в ворота. Ингвар оглянулся. За ним, перестраиваясь в клин, скакали полторы сотни всадников. Пятьсот метров — не расстояние для свежих коней, и маленький отряд Ингвара преодолел его быстрее, чем хотелось. За несколько секунд до столкновения с вражеским строем Ингвар снова обернулся: клин сформировался. Справа от Ингвара скакал Любим, слева незнакомый десятник. «Что ж и такое прикрытие сойдет», — мелькнуло в голове у Ингвара. Позади клина на бегу перестраивалась последняя пехотная стена. До строя неприятеля ей было еще далеко, но князь знал, что Мал и Свенельд будут спешить. Главное, продержаться до их прихода, а там полегче будет. Ингвар, перекинув на левую руку щит, а в правую взяв отцовский клинок, заставил Черена прыгнуть в самую гущу врагов. С криком «слава Новгороду» он обрушил свой меч на нерасторопного воина со щитом, на котором красовался орел, держащий в лапах меч. Ингвару не повезло, он попал в самое пекло. Здесь собирались для атаки тяжелые пехотинцы Влада, и Ингвар оказался у самого прапора с орлом мятежного князя. В давке, которая образовалась, его не могли ткнуть копьем, зато для мечей здесь было раздолье.

«Стоптать знаменосца и разрубить прапор. Это посеет панику», — промелькнула в мозгу спасительная мысль. Заставить Черена сделать еще один прыжок было не просто, но Ингвар справился. Он оказался на расстоянии вытянутой руки от молодого парня, держащего в руках вражеское знамя. Удар мечем сверху вниз: знаменосец видит сталь, летящую ему навстречу. Единственное, что он мог сделать, это подставить под удар знамя. Так, не раздумывая, он и поступил. Но меч князя даже не заметил преграды, он просто разрубил подставленное под удар древко вместе с головой человека. Прапор упал, скрывая под собой изуродованное тело. Не долго думая, Ингвар подал коня вперед, стоптав воина, кинувшегося к упавшему стягу. Копыта коня Ингвара топтали материю, сам же князь крутился в седле, принимая удары на щит, обрубая наконечники копий, разрубая головы и тела. Озверевшие от потери стяга ратники Влада, пытались согнать коня Ингвара с истоптанного полотнища, но Черен вставал на дыбы и успел разбить своими копытами не один череп. Удары со спины прекратились, и Ингвар услышал голос Любима:

— Князь здесь! Все сюда!

Охранники Ингвара, разряжая в упор малые арбалеты, пробились к своему князю.