|
Девушка едва не потеряла сознания от тоски и стыда. Энтони стал обтирать её бедра, легонько прижимая платок к белоснежной коже. Касси медленно сдвинула онемевшие ноги. Он продолжал говорить так спокойно, словно беседовал с дамами в гостиной: — В Генуе, как, впрочем, и в других уголках Италии, у крестьян существует очаровательная традиция — после брачной ночи вывешивать простыню на всеобщее обозрение. Пятна крови красноречиво свидетельствуют, что невеста пришла к жениху нетронутой. — Так, значит, и вы повесите проклятую простыню на мачте? — дрожащим от ярости голосом проговорила Касси. Граф улыбнулся, довольный тем, что её характер не сломлен. — Вполне возможно, хотя бы для того, чтобы наказать тебя за столь беззастенчивую ложь. Он легонько погладил её живот. — У тебя будет немного саднить между ног, но это скоро пройдет. — Так вот как просто вы отмахиваетесь от мысли о грубом насилии, милорд! У вашей жертвы всего лишь небольшое недомогание — какие пустяки! — Не у моей жертвы, Кассандра, у жены. — Забудьте о своих безумных бреднях и отправляйтесь прямиком в ад! — Тогда тебе придется встретить дьявола вместе со мной. Ну а теперь, если ты обещаешь не набрасываться на меня, я развяжу тебя. Но ей уже было все равно — руки словно одеревенели. Касси повернула голову, пока Энтони распутывал узлы. Он нахмурился, увидев синяки, и стал осторожно растирать её ладони, пока к ним вновь не вернулась чувствительность. — Тебе уже лучше? — Мне будет совсем хорошо, когда я воткну вам нож между ребрами. — А, вижу, все в порядке. Бедняга Эллиот, вечная мишень твоего острого языка! А если он женится на мисс Элизе Пеннуорти, боюсь, даже то небольшое количество мозгов, которым наградил его Господь, уже через год заржавеет от полного бездействия! Девушка ничего не ответила, и он весело продолжал: — Кроме того, не верю, чтобы ты долго смогла бы жертвовать собственным мнением и идеями ради Эдварда Линдхерста. У него весьма твердые убеждения относительно обязанностей жены и матери его детей и о том, как обязана себя вести истинно английская леди. — Эдвард, должно быть, считает меня погибшей, — в новом приступе тоски пробормотала девушка. — Как знать! Сначала они будут несколько дней обыскивать побережье, но в конце концов смирятся с очевидным. — Послушайте, — умоляюще попросила Касси, приподнимаясь на локтях. — Теперь, когда вы сделали все, что хотели, прекратите эту жестокую забаву и отпустите меня! Я уже не девушка и, следовательно, не представляю для вас никакого интереса. Он молча отвел глаза, и девушка, схватив простыню, поспешно натянула её на себя. — Какая скромность! — усмехнулся граф. — Я тоже обнажен, любовь моя, и весь в твоем распоряжении, только попроси. — Отвечайте же! — завопила она. — Если ты несешь вздор, мне нечего сказать, — пожал он плечами и потянулся. Касси невольно уставилась на густую поросль черных волос в паху. Его плоть стала почему-то мягкой и вялой. Граф перехватил её взгляд и шутливо поклонился: — Он не может быть напряженным и твердым все время, миледи. |
