— Ваши мафиози что… эээ… питали нездоровый интерес к детям? — скривилась Кацураги.

— Нет, они как раз были людьми очень строго нрава. Которые не брезговали торговлей оружием и наркотиками, заказными убийствами и похищениями, но воспринимали маленькую девочку как невинное и прекрасное создание, не способной нести ни малейшей угрозы.

Ферраро неприятно усмехнулась.

— Это заблуждение действовало обычно до того момента, пока их не нашпиговывали свинцом или подрывали. Каждую мантикору создавали индивидуально под несколько заранее спланированных операций. Штурмовик, подрывник или снайпер. Меня готовили как штурмовика. Цель заходила, скажем, в свой личный ресторан, где обедала пожилая замужняя пара с юной внучкой… А потом у девочки появлялась в руке пара пистолетов или небольшой автомат, и начиналась вечеринка в стиле Дикого Запада.

— Нереально, — покачал я головой. — Подростка невозможно натренировать так, чтобы он мог превзойти десяток обученных взрослых профессионалов.

— Нереально, — согласилась Ферраро.

— Генетический проект? — догадалась Кацураги. — В то время это было очень модно.

— Да. Генетически усовершенствованные солдаты. Огромная сила, повышенная скорость реакции, регенерации и живучести организма. Практически полная нечувствительность к боли, устойчивость к химическому оружию и ядам. Ну и по мелочам…

— Как-то не слишком логично… — вновь усомнился я. — Почему нельзя было создавать "мантикор" из взрослых солдат или вообще действовать как-то попроще?

— И это говорит четырнадцатилетний пилот огромного боевого биомеханоида, созданного по заказу ООН для борьбы с инопланетянами, — хмыкнула майор. — Вряд ли ошибусь, если предположу что и отрицательных сторон у "мантикор" хватает?

— У нас чудовищно ускорен метаболизм, — призналась Ферраро. — Всё время мёрзнем и вынуждены потреблять большое количество высококалорийной пищи. Опять же регенерация не берёт энергию и материалы из воздуха, поэтом в критических случаях организм фактически пожирает сам себя.

— Вот и твоя любовь к сладкому объяснилась, — присвистнул я. — Поэтому ты и была вчера больше похожа на скелет, чем на нормального человек?

— Вчера меня неплохо зацепили — я потеряла много крови и сил. Большую часть ран зарастила, а вот самую серьёзную уже не смогла… Пришлось пойти к Синдзи.

— А почему именно ко мне?

— Нууу… Я решила, что смысл есть идти только к тебе или к Мисато, потому что мало кто другой пустил бы посреди ночи человека с оружием и в крови…

— Мдааа… — протянула Кацураги. — Как ты только в суперкиллерах так долго продержалась при подобной наивности и доверчивости? Ладно, не отвечай — это был риторический вопрос. Лучше скажи, Габриэлла: бойня в порту — это твоих рук дело?

— Не бойня, а операция по ликвидации особо опасных преступников, принимавших участие в подготовке террористических актов 21 июня в Токио-3, - с каменным лицом отчеканила Ферраро.

— Пусть так, — не стала спорить Кацураги. — Операция по ликвидации… бла-бла-бла… твоих рук дело?

— Так точно.

— Ясненько… Значит ты — генетически модифицированная убийца, которая живёт по соседству и любит сладкое?

— Формально — да.

— И для чего тебя сюда перевели ты, вероятнее всего, ничего не знаешь…

— До меня довели лишь то, что я должна всячески содействовать укреплению безопасности специального института НЕРВ, а также высших офицеров и пилотов Проекта Е, — по-военному чётко доложила итальянка.