— Привет.

Мы с Габриэллой выпалили это почти синхронно и дружно улыбнулись. Но в следующий момент мне почему-то перехотелось улыбаться, потому как мне неожиданно вспомнилась сцена вчерашнего утра после малопонятной ночи… Больше всего в той ночи было непонятно — что это всё-таки было и было ли ночью ЧТО-ТО.

Нет, я думаю, намёк понятен и без дополнительных расшифровок, потому как на момент пробуждения ситуация была совсем не двусмысленная, а вполне себе однозначная.

— Как себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально. Сказали неделю сидеть дома и усиленно питаться… то есть лечиться.

— Понятно.

Я молчал, Ферраро отчего-то тоже молчала, поэтому мой "гениальный" разум не нашёл ничего лучше, чем задать какой-нибудь нейтральный вопрос:

— Правда сегодня погода хорошая?

К сожалению, это был очень тупой нейтральный вопрос.

— О, да, — как будто бы пришла в себя девушка. — Такой чудесный дождик…

Твою мать.

Да уж — хорошая погода, с самого утра мелкий противный дождь льёт…

Шарик, поздравляю! Ты — балбес!

Ещё какое-то время постояли, помолчали, прежде чем вновь решились разрядить тишину.

— А ты случайно не знаешь — доктор Акаги у себя?

— Да, я только что от неё, — кивнула итальянка.

Опять молчание. Молчание. Молчание! Тьфу ты.

— Пока? — неуверенно предположила Габри.

— Пока, — легко согласился я.

Разошлись — каждый пошёл своей дорогой. Но ох уж это чувство неловкости!..

В лабораторию, в лабораторию срочно, verdammte scheisse!

В обители зла… То есть главы научного отдела НЕРВ было как всегда сумрачно и накурено, а единственным крупным источником света была тройка мониторов, перед которыми восседала Рицко, выстукивающая замысловатую чечётку пальцами по клавиатуре.

— Доктор Акаги, — почему-то в этот раз я решил не стучаться, а вежливо прошмыгнуть в приоткрытую дверь и попытаться подделать свой голос под Ферраро.

— Габриэлла, я не хочу есть, и вовсе я не бледная, — не отрываясь, буркнула блондинка. — Питаться сейчас нужно в первую очередь тебе…

— Доктор Акаги, я не Габриэлла, — мой тон сохранил всё те же вкрадчивые интонации.

— Да не хочу я ес… Чёрт! Синдзи!

— Уже четырнадцать лет как Синдзи, — с готовностью подтвердил я. — Доброго дня, доктор Акаги.

— Ну, и что тебя привело ко мне сегодня? Насколько я помню, сегодня у тебя нет никаких обследований…

Отчего-то вспомнились мне строчки из Киплинга:

А вот черна ли моя весть?..

— Понимаете, доктор, я вот о чём недавно подумал…

Рицко повернулась на стуле ко мне лицом и изобразила вежливый интерес.

— Вы на МАГИ прогоняли время атаки Ангелов? А то ведь они чётко раз в месяц нападают…

— Конечно прогоняли, — подтвердила Акаги. — Вот только влияющих факторов настолько много, что МАГИ выдают массу диаметрально противоположных по значению версий от закономерности атак от месячных колебаний магнитного поля Земли до периода полураспада хлора-36.

— Так зачем брать много факторов? Возьмите только наиболее вероятные…

— Синдзи, — устало вздохнула девушка и начала втолковывать, будто неразумного ребёнку. — А вот ты можешь эти наиболее точные факторы назвать, а? Что именно, по-твоему, заставляет Ангелов атаковать именно так, а не иначе?

Я задумался. Действительно — а что? По идее, их влечёт к себе Геофронт… Но чем? Каким-нибудь излучением? Но тогда бы его засекли… Впрочем, это может быть и какие-нибудь неуловимые нашими приборами потоки нейтрино или кварков…

Стоп.