Карел Чапек. Обыкновенная жизнь
- Да что вы говорите? - удивился старый пан Попел - Неужели умер? От
чего же?
- Склероз, - лаконично ответил доктор; хотел было упомянуть и о
возрасте, да глянул искоса на старого Попела - и не сказал ничего.
Пан Попел призадумался; да нет, у него, слава богу, пока все в порядке,
не чувствует он ничего такого, что указывало бы на всякое там...
- Стало быть, умер, - рассеянно повторил он. - А ведь ему, пожалуй, и
семидесяти не было, правда? Немного моложе меня был. Я его знавал... Мы с
ним детьми в школу вместе ходили. Потом долгие годы не виделись - только уж
когда он в Прагу попал, в министерство, встречал его время от времени... раз
или два в год. Был такой приличный человек...
- Хороший человек, - согласился доктор, подвязывая розу к палке. - Я с
ним и познакомился в саду. Как-то, слышу, обращается ко мне кто-то через
забор. "Простите, это какая же из семейства Malus [яблоня (лат.)] цветет у
вас вон там?" - "Malus Halliana" - отвечаю и приглашаю его в сад. - Сами
знаете, как могут сойтись два садовода. И после он иногда заходил ко мне,
если видел, что я ничем не занят,- и все о цветах. Я даже толком и не знал,
кто он, пока меня к нему не позвали. Тогда уже очень скверны были его дела.
А садик отличный.
- Это на него похоже, - заметил пан Попел. - Сколько я его помню, был
он такой порядочный, добросовестный человек. Прекрасный службист и прочее...
А вообще-то ведь страшно мало знаешь о таких вот приличных людях, не так ли?
- А он это описал, - вдруг молвил доктор.
- Что описал?
- Свою жизнь. В прошлом году нашел в моих книжках биографию какой-то
знаменитости, да и говорит: а надо бы, чтоб когда-нибудь описали жизнь
обыкновенного человека. И как заболел, принялся записывать свою собственную
жизнь. И когда... когда ему худо стало, отдал мне. Видно, некому больше
было. - Доктор поколебался. - Хотите, дам почитать, раз вы его старый
товарищ.
Старый Попел был даже тронут.
- О, очень мило с вашей стороны. Конечно, я охотно это сделаю для
него... - Видимо, чтение это представлялось Попелу вроде некой услуги
покойному, - Значит, он, бедняга, написал собственную биографию...
- Я сейчас принесу, - сказал доктор, осторожно отламывая пасынок на
стебле розы. - Ишь как он хочет стать шиповником, этот цветок! Все время
надо подавлять в нем другое, дикое начало... - Доктор выпрямился. - Ах да, я
ведь обещал вам рукопись, - рассеянно проговорил он и, прежде чем уйти, -
что он сделал с видимой неохотой, - окинул взглядом свой садик.
"Умер, значит, - уныло думал меж тем старый человек. - Видно, самое это
обыкновенное дело - умереть, раз сумел с этим справиться даже человек такой
правильной жизни. Но все-таки, верно, не очень-то ему хотелось,- может,
потому и описал он свою жизнь, что сильно к ней был привязан.
|
