|
В свое время будет этот мальчик сидеть в министерстве и самого себя мерить званием, до которого дотянул к старости. То-то бы порадовался бедный папочка; теперь я уже выше нашего нотариуса и прочей городской знати. Наконец-то мальчик стал кем-то, наконец-то обрел себя, претворился в жизнь "великий и новый факт", который он установил в детстве: факт, что существуют два мира, один - высший, где только господа, и второй - смиренный мир обыкновенных людей. Наконец-то мы стали вроде как господами, но в ту же минуту выяснилось, что над нами есть и побольше господа, и сидят они за столами куда выше нашего, а мы опять-таки всего лишь маленький обыкновенный человек, которому не суждено подняться над другими. Да, что говорить - это поражение, и поражение дьявольски безнадежное. XXI И я все время как бы различаю два голоса, спорящих между собой; будто два человека затеяли тяжбу о моем прошлом, и каждый норовит урвать себе побольше. А годы в гимназии - помнишь? Да, и, к твоему сведению, можешь взять их себе. Все равно они немногого стоили: та незрелость, то болезненное ощущение неполноценности, весь тот адский труд провинциального гимназиста - ради бога, возьми их себе! Ладно, ладно, не говори так; как будто это не имело значения - пожинать школьные лавры! Наслаждение быть первым учеником, всегда готовые уроки, всегда готов ответ - хоть в чем-то превзойти других, тех, кто поживее, посмелее, верно? И ради такого успеха - до темноты сидеть, зажав кулаками уши, и зубрить,- да ведь на это ушли все восемь лет! Ну не все, не преувеличивай; было и другое, более глубокое. Например? Например, дружба с тем беднягой однокашником. Ах, с тем! Помню - медлительный, бездарный мальчик. Отличный случай почувствовать огромное превосходство хоть над кем-то и знать, что это превосходство признано. То не дружба была, братец, то была горячая, страстная благодарность за то, что вот хоть один человек на свете смиренно признает твое превосходство, Нет, не так! А что же - любовь к той робкой блиэорукой девочке? Да ничего, глупость; просто - переходный возраст. Нет, не только возраст! К тому же - недостаток смелости. Другие-то, миленький, умели обходиться с девчонками, и ты немало завидовал их отваге. Ты же - тебе же ничего другого не оставалось, как забиться в угол да строить там свою ограду из щепочек, свой замкнутый мир. Потому что в открытую-то ты конечно, ничего не выигрывал. Ни у девчонок, ни среди мальчишек. Без конца одна и та же история: все тот же ребенок, обманувшийся в своих надеждах, и свой мирок у него, и он увлеченно шепчет: "Цып-цыпцып"... Перестань! x x x Тогда объясни мне тот год в Праге, пропавший, дурацкий год! Год, когда я прожигал жизнь с компанией толстого поэта, и стихи писал, и плевал на все! . |
