– Мы… в раю? – прошептала Доуз.

– Не знаю ни о каком рае, – покачал головой Тернер.

– Не забудьте, – предупредил Дарлингтон, – что демоны питаются не только болью и печалью, но и радостью.

Дверь во дворец распахнулась. Оттуда вышло существо восьми футов ростом, с человеческим телом и головой белого кролика, между ушами которого полыхала красным огненная корона. Он был голым, как Дарлингтон в золотом круге, но на коже красноватыми тлеющими углями светились символы.

– Ансельм, – выдохнула Алекс.

– Зови меня настоящим именем, ходок Колеса, – рассмеялся кролик.

– Говнюк? – предположила Алекс.

Существо изменилось. Перед ними вновь возник Ансельм в человеческом облике, но на этот раз не в костюме, а в обычной повседневной одежде – джинсах и кашемировом свитере, с дорогими часами на запястье, всем своим видом воплощая непринужденность и богатство. Лишенный души Дарлингтон без «Черного вяза».

– Мне понравилось смотреть, как Дарлингтон тебя убил.

– Лишь слабое, недолговечное смертное тело, – усмехнулся Ансельм. – Меня нельзя убить, потому что я не живу. Но скоро это изменится.

В его руках вдруг возник поводок. Ансельм дернул за него, и вперед на четвереньках выползли три существа с бледными истощенными телами, чьи стучащие кости едва удерживались вместе с помощью сухожилий. Они не слишком походили на людей, но, присмотревшись к жалким чертам, Алекс поняла, кто перед ней. Один – постарше, с обвисшей плотью и седым ежиком волос; другой – молодой и хилый, со спутанными кудрями и изможденным лицом, еще хранившим память о былой красоте. Третьей была женщина со сморщенной грудью и язвами вокруг рта, со слипшимися, свалявшимися желтыми волосами. Кармайкл, Блейк и Хелли. Все трое носили золотые ошейники, как прежде Дарлингтон, которые крепились к золотой цепи в руках у Ансельма. Они выглядели безобидными и крайне испуганными, но все равно оставались демонами.

– Жалкие псы, – бросил Ансельм. – Они будут голодать, пока не насытятся страданиями мертвых. Или же вновь пройдут через портал и снова будут вас преследовать. И питаться – вами, вашими друзьями и соседями. Каждый демон мечтает о мире изобилия, и я с радостью исполню их мечту, – проговорил он и улыбнулся с нежностью и блаженством на лице – точь-в-точь Иисус с поздравительной открытки. – Если вы не заплатите назначенную адом цену. Душа Дэниела Арлингтона по праву принадлежит этому месту. Он один из нас и должен служить здесь целую вечность.

– Согласен, – отозвался Дарлингтон.

– Ради всего святого, – бросил Тернер. – Может, попытаемся договориться?

– О чем тут договариваться? – возразила Доуз. – Ему здесь не место.

– Это правда. – Ансельм склонил голову в знак согласия. – Он весь провонял добротой. Но среди вас есть и другие.

– Можешь не ходить вокруг да около, – заметила Алекс. – Всем и так ясно, что речь обо мне.

Ансельм обнажил в улыбке ровные белые зубы.

– Ты видела их глазами, заглядывала в чужие сердца. Все они маются от стыда и чувства вины. Ты же, ходок Колеса, сожалеешь лишь о девушке, которую не смогла спасти; тебе плевать на убитых мужчин. Ты терзаешься из-за мертвого кролика, но даже не вспоминаешь о забитых до смерти парнях.

Так и есть. Алекс сама знала об этом и прошлой ночью сказала Мерси то же самое.

– Нет! – Доуз рубанула рукой по воздуху. – Ни за что! Ты не получишь ни Алекс, ни Дарлингтона. Они здесь не останутся.

«Никому не видать свободы». Алекс ощутила подступивший к горлу ком. Отважная Доуз хотела лишь сохранить свою семью. И Алекс была рада стать частью этой семьи, пусть даже ненадолго.