Стоит взять небольшой отпуск, поехать в Майами или даже рвануть на Карибы. И тогда он компенсирует каждое мгновение своего отсутствия или невнимания, порожденного погоней за какой-то целью.
– Мы справились, – прошептала она ему на ухо.
Он притянул ее ближе. Все хорошо.
* * *
Сидя в кабинете «Черного вяза», Дарлингтон смотрел на усыпанные цветами клумбы и аккуратно подстриженный лабиринт живой изгороди. Дом, как всегда, был полон людей: в гости пришли друзья, а еще здесь остановились ученые, приехавшие, чтобы провести семинары или воспользоваться его обширной библиотекой. По коридорам разносился смех, откуда-то с кухни слышался оживленный разговор.
Он знал все, что хотел. Прикасался рукой к книге – и постигал ее содержание, брал в руки чашку чая – и узнавал историю любого, кто когда-либо ее держал. Навещал путешественников и мистиков на смертном одре, держал их за руки, облегчая боль, видел все пережитое ими и впитывал знания через прикосновение. Ему открывались секреты этого и соседних миров, однако дело было вовсе не в ритуалах или тщательном изучении тайн. Просто у него в крови была магия. Он почти потерял надежду и оставил детские мечты, не зная, что все это время в нем жила тайная сила, только и ждавшая возможности пробудиться.
В саду он увидел Алекс, чернокрылую птицу, окутанную ночной тьмой, словно усыпанным звездами шелковым плащом. Его чудовищная королева и нежная владычица. Теперь он знал, кто она.
Опустив голову, Дарлингтон вновь принялся писать. Все хорошо.
* * *
Алекс застыла перед свежевыкрашенным бунгало – белым, с голубой отделкой. На крыльце висели колокольчики, в саду, густо заросшем лавандой и шалфеем, восседал каменный Будда. Расположившись на кушетке, заваленной разноцветными подушками, мать потягивала чай. Вот ее настоящий дом, а не та одинокая квартира с балконом, выходящим на стену другой одинокой квартиры. Мира встала, потянулась и вошла внутрь, оставив дверь открытой. Алекс направилась за ней.
На каминной полке в чистой уютной гостиной красовались кристаллы. Мать сполоснула чашку в раковине. В дверь кто-то постучал. На пороге застыла светловолосая женщина с лежащим на плече свернутым ковриком для йоги. Знакомая, только Алекс не могла понять, кто она.
– Готова? – спросила женщина.
– Почти, – отозвалась Мира.
Похоже, Алекс они не видели.
– Ты не против, если с нами пойдет моя дочь? Она как раз вернулась из колледжа.
За спиной женщины в дверях маячила Хелли – не та, которую когда-то знала Алекс, а смелая, уверенная в себе девушка с тонкими мускулистыми руками и собранными в аккуратный конский хвост светлыми волосами.
– Милый дом, – заметила она с улыбкой.
Хелли с матерью сидели в гостиной, ожидая, пока Мира переоденется и возьмет коврик.
– Это ее дочь, – проговорила мать Хелли, указывая на фотографию, на которой Алекс, одетая в джинсовую куртку, с едва заметной улыбкой прислонилась к старенькой «Королле».
– Хорошенькая, – отметила Хелли.
– Но не слишком счастливая. Она скончалась несколько лет назад от передозировки. Ей было всего семнадцать.
«Скончалась».
Перед фотографией стояли благовония и лежало белое перо с черным кончиком. Позади снимка Алекс в рамке стояла еще одна фотография – юноши с волнистыми черными волосами, падающими на загорелое лицо. Он стоял на пляже, обхватив рукой доску для серфинга. На шее висел кулон, но Алекс не смогла разобрать его форму.
– Как печально, – проговорила Хелли и переключила внимание на колоду карт на кофейном столике. – О, Мира читает Таро?
Она взяла верхнюю карту из колоды и перевернула. Колесо.
Впервые за все время знакомства Алекс при виде Хелли – идеальной блондинки с глазами цвета океана – ощутила что-то еще, кроме любви и сожаления. |