– В чем дело? – вскричал Итан. – Хочешь поиметь меня…

– Теперь твоя очередь стать мальчиком для битья, – заметила Алекс. – Ад требует свою цену.

И прыгнула в воду. Но Ансельм схватил ее за руку.

– Ты предназначена для ада, Гэлакси Стерн. Твое место рядом со мной.

Он впился зубами ей в запястье, и Алекс закричала от боли. Над ней вспыхнуло голубое пламя, охватило его, однако Ансельм не сгорел.

«Ты предназначена для ада».

Ансельм пил ее большими глотками, его щеки то и дело западали, когда он вытягивал кровь. Алекс ощущала, как силы постепенно ее покидают.

«Твое место рядом со мной».

– Хорошо, – выдохнула она. – Тогда пойдем. – Она вцепилась в руку Ансельма. – Посмотрим, как ты справишься с нами в мире смертных.

Алекс потянулась к нему силой, втаскивая в себя его дух. И тут же ощутила, будто искупалась в грязи. В нее словно хлынула река страданий, безграничные мучения вкупе с бесстыдным удовольствием, но она не останавливалась. Страх в глазах Ансельма для нее был сродни наркотику.

– Все хорошо, – бросила Алекс.

Яростно зарычав, Ансельм выпустил ее запястье и отпрянул. Кровь Алекс окрасила его подбородок. Вышвырнув из себя остатки его духа, она поспешно нырнула в воду, боясь, что в любой момент Ансельм может вцепиться ей в ногу и попытаться затянуть обратно.

Легким не хватало воздуха, однако Алекс, работая ногами, отчаянно стремилась вперед, пытаясь разглядеть свет, означающий выход. Наконец мелькнула искра, потом еще одна. Теперь она плыла сквозь море звезд и вскоре вынырнула на поверхность и вдохнула холодный воздух зимней ночи.

Алекс попыталась понять, куда попала. Перед ней простирался двор Стерлинга. Цви исчез – вероятно, сбежал, увидев рогатого Дарлингтона во всей красе, в грязи лицом вниз лежало тело Итана. Тиканье метронома резко прекратилось.

Что-то мешало ей нормально видеть – перед глазами мелькали белые точки. Оказалось, пошел снег. Алекс сосчитала друзей – Мерси, Тернер, Доуз и Дарлингтон, ее джентльмен-демон; промокшая и дрожащая жалкая армия. Однако все были целы и невредимы. Над головами по-прежнему мерцала хрупкая паутина Ткача, наполненная скорбью и прихваченная ночным морозом.

Прошлой ночью Данбар притащил с железнодорожной станции бродягу, закопченного, словно угольная банка, и в пропитавшейся грязью одежде, которая, казалось, могла бы стоять сама по себе. Утверждал, что тот способен Видеть. Руди заявил, что мы попусту тратим время, и я был склонен согласиться. Этот человек вонял дешевым джином и вел себя как заправский шарлатан, болтал о дальних путешествиях и несметных богатствах, которые обычно сулят гадалки. Он говорил очень невнятно, и я едва мог разобрать слова. В конце концов Данбару наскучило, и он решил избавить нас от страданий.

Прискорбная история, о которой и упоминать бы не стоило, вот только… Возможно, позже я сам посмеюсь над собственной нерешительностью, однако, когда Данбар сунул в карман бродяге пятерку и велел уходить, тот заявил, что еще не все сказал, закатил глаза – чистое позерство – и выдал: «Остерегайтесь».

Руди рассмеялся и, само собой, спросил: «Чего же нам остерегаться, старый мошенник?»

«Тех, кто ходит среди нас. Они мертвы и обитают в пустоте, питаются по ночам и водят дружбу с луной. Следите за ними, ребята, и запирайте двери, когда они придут», – пояснил бродяга, на этот раз четко и понятно; голос эхом разнесся по залу, как чистый звон колокольчика.