Герой, да приди же в себя!

Это просто манекен, хоть он и выглядит так, будто только что появился из фильма ужасов.

Точно! Ну конечно! «Госпожи сейчас нет». Один из лучших фильмов Коры Барстридж, кровавый триллер, в котором она играет жертву маньяка, а маньяка – Энтони Перкинс, звезда «Психо». В кульминационной сцене она одевает манекен так, чтобы он был похож на нее, и ставит его в комнате позади тюлевой занавески, а сама прячется за дверь и ждет, когда маньяк войдет, чтобы разделать его мясницким топором.

Гленн снова зашел в чулан и подтянулся наверх. Во второй раз манекен произвел такое же жуткое впечатление, как и в первый. Гленн долго смотрел на него, пока не убедился, что он не двигается, что это не привидение.

Лицо манекена было выполнено очень тщательно: оно повторяло лицо Коры в мельчайших деталях и казалось ужасающе реальным.

– Хорошая шутка, Кора, – прошептал Гленн, хотя ему было совсем не весело.

Он забрался на чердак, упираясь ногами в стены чулана. «Вот как тряпки оказались на полу, – подумал он. – А может, и совок со щеткой и банкой „Брассо“».

Не вставая с колен, он огляделся. Чердак освещался единственной лампочкой, висевшей на шнуре недалеко от него. Большая бутыль из‑под воды. Разбросанные повсюду чемоданы и кофры. Фотографии или картины, завернутые в коричневую бумагу и перевязанные шнуром. Все покрыто толстым слоем пыли. Манекен тоже был весь в пыли, в его парике паук сплел паутину.

Это было собрание реликвий Коры Барстридж. Гленн был бы не прочь покопаться в нем, но у него не было на это времени. Он поднялся и сосредоточился на первоочередной задаче.

Возможно, Кора была здесь и забыла выключить свет. Хорошо. Гленн снова «влез в шкуру» Коры Барстридж. Зачем мне сюда лезть? Я только что вернулся домой из магазина с детским комбинезончиком для Британи. Люди шлют мне цветы, звонят, поздравляют с получением награды. И вот я откладываю в сторону подарок для внучки, достаю лестницу и забираюсь на чердак. Что же я ищу?

Опять что‑нибудь для Британи? Что‑то, о чем мне напомнило получение награды?

Гленн вынул из кармана небольшой фонарь, включил его и провел лучом по чемоданам и картонкам. Пыль, паутина, мышиное дерьмо. Ни один из этих чемоданов не открывали по крайней мере несколько месяцев, а может быть, и лет.

Ступая только на балки и стараясь не удариться головой о низкие стропила, он направился в темную часть чердака, куда не доставал свет маленькой желтой лампочки. По пути он обернулся и посмотрел на манекен. Душа опять ушла в пятки. Затем он въехал своей лысой головой в большую паутину, отшатнулся и с отвращением смахнул ее с себя. Он почувствовал, как паук пробежал у него по шее, и наугад шлепнул ладонью:

– Сволочь! Брысь!

Он поднял плечи и встряхнулся. В этот момент луч фонаря ухватил что‑то, что Гленн сначала принял за уснувшего на подпирающем крышу деревянном столбе мотылька.

Избавившись наконец от паука, он подошел ближе и пригляделся. Это была свисающая с гвоздя тонкая полоска ткани. На высоте плеча Гленна.

Он пригляделся внимательнее. Тонкая полоска ткани кремового цвета. Могла ли Кора зацепиться за гвоздь? Но в ней всего пять футов. Гвоздь был бы на уровне ее головы.

Гленн оставил все как есть и пошел дальше, к четырехугольнику света, видневшемуся в дальнем конце чердака. Подойдя ближе и посветив фонарем, он понял, что это старый пожарный выход, которым, наверное, уже много лет не пользовались.

Дверь пожарного выхода запиралась изнутри на навесной замок. Только крепившаяся к двери замочная петля теперь свободно болталась на замке, и в ней торчали четыре ржавых шурупа. А в двери на их месте зияли четыре отверстия.

Эта дверь была выбита, и выбита совсем недавно.

53

В 1966 Би‑би‑си запретила показ документального фильма о гипотетическом взрыве водородной бомбы на территории Британии, снятого режиссером Питером Уоткинсом.