|
Зато шевельнет бровью или пальцем покажет -- беги, делай. Кого хошь в лагере обманывай, только Андрей Прокофьевича не обманывай. И будешь жив. И хочется Шухову спросить бригадира, там же ли работать, где вчера, на другое ли место переходить -- а боязно перебивать его высокую думу. Только что Соцгородок с плеч спихнул, теперь, бывает, процентовку обдумывает, от нее пять следующих дней питания зависят. Лицо у бригадира в рябинах крупных, от оспы. Стоит против ветра -- не поморщится, кожа на лице -- как кора дубовая. Хлопают руками, перетаптываются в колонне. Злой ветерок! Уж, кажется, на всех шести вышках попки сидят -- опять в зону не пускают. Бдительность травят. Ну! Вышли начкар с контролером из вахты, по обои стороны ворот стали, и ворота развели. -- Р-раз-берись по пятеркам! Пер-рвая! Втор-ра-я! Зашагали арестанты как на парод, шагом чуть не строевым. Только б в зону прорваться, там не учи, что делать. За вахтой вскоре -- будка конторы, около конторы стоит прораб, бригадиров заворачивает, да они и сами к нему. И Дэр туда, десятник из зэков, сволочь хорошая, своего брата-зэка хуже собак гоняет. Восемь часов, пять минут девятого (только что энергопоезд прогудел), начальство боится, как бы зэки время не потеряли, по обогревалкам бы не рассыпались -- а у зэков день большой, на все время хватит. Кто в зону зайдет, наклоняется: там щепочка, здесь щепочка, нашей печке огонь. И в норы заюркивают. Тюрин велел Павлу, помощнику, идти с ним в контору. Туда же и Цезарь свернул. Цезарь богатый, два раза в месяц посылки, всем сунул, кому надо, -- и придурком работает в конторе, помощником нормировщика. А остальная 104-я сразу в сторону, и дЈру, дЈру. Солнце взошло красное, мглистое над зоной пустой: где щиты сборных домов снегом занесены, где кладка каменная начатая, да у фундамента и брошенная, там экскаватора рукоять переломленная лежит, там ковш, там хлам железный, канав понарыто, траншей, ям наворочено, авторемонтные мастерские под перекрытие выведены, а на бугре -- ТЭЦ в начале второго этажа. И -- попрятались все. Только шесть часовых стоят на вышках, да около конторы суета. Вот этот-то наш миг и есть! Старший прораб сколько, говорят, грозился разнарядку всем бригадам давать с вечера -- а никак не наладят. Потому что с вечера до утра у них все наоборот поворачивается. А миг -- наш! Пока начальство разберется -- приткнись, где потеплей, сядь, сиди, еще наломаешь спину. Хорошо, если около печки -- портянки переобернуть да согреть их малость. Тогда во весь день ноги будут теплые. А и без печки -- все одно хорошо. Сто четвертая бригада вошла в большой зал в авторемонтных, где остеклено с осени и 38-я бригада бетонные плиты льет. Одни плиты в формах лежат, другие стоймя наставлены, там арматура сетками. |
