– Правда? – с непередаваемой иронией усмехнулся Принц. – А вам никогда не приходило в голову, господа, что если мы вдруг объединим свои ресурсы – политические, экономические, военные, – то будем очень близки к тому, чтобы осуществлять фактический контроль за Галактикой? По крайней мере за той ее частью, где живете вы? Вижу, не приходило. Ибо вы не воспринимаете идею всерьез в силу многих известных вам обстоятельств. Но они‑то о нас ничего не знают. А у страха глаза велики.

Молчание послужило ему ответом. И это значило, что Принц прав. Раз уж дядя ему не возразил, значит, никаких контраргументов не существовало. Но я все еще не очень понимал, к чему Принц завел эту тему.

– Вижу также, герцог, – все в том же тоне легкой насмешки заметил Его Высочество, – что вам хочется спросить, какое отношение все вышеизложенное имеет к смерти Вольфара Рега? Отвечаю: какое‑то! Это как раз и есть обстоятельство, наиболее меня беспокоящее. Совершенно очевидно, что за всеми этими событиями стоит не просто чье‑то примитивное желание добиться победы в Испытании и вернуться на родину с триумфом. Как бы ты ни был хитер и изворотлив, избавиться в одиночку от остальных нереально, это, я думаю, было понятно даже Вольфару с его фанаберией. Но заставить ополчиться на нас все Человечество, а самому отсидеться где‑нибудь в тихом уголке – вот это уже реальный замысел. Трудный, но реальный.

Его Высочество сделал небольшую паузу для прикуривания сигареты, а я подметил, что, несмотря на отсутствующий вид, дядя, похоже, с тщанием ловит каждое его слово. Это наблюдение заставило меня из последних сил навострить уши.

– И если взглянуть на все, что произошло после смерти Вольфара, под этим углом, то зрелище получается весьма неутешительное. Для нас с вами, господа. Покушения, перестрелки, взрывы – все это привлекает к нам пристальное внимание властей. Пока по отдельности, но надолго ли?.. А вот, кстати, и еще хороший пример к нашему маленькому спору, герцог: вы, надеюсь, помните, как повели себя власти Новой Калифорнии, когда у вас возникли с ними трения? Они вас попытались убить, так? И если предположить, что целью наших противников является выставить нас, так сказать, напоказ, настроить людей против и тому подобное, – тут мы им ничем не помешали!.. – Заметив, что я собираюсь возмутиться, Принц поднял руки и обезоруживающе улыбнулся: – Нет, нет. Я нисколько не виню вас, герцог. Вы не удосужились рассказать мне подробности, но общее впечатление у меня такое, что вы действовали едва ли не наилучшим образом. Просто у противника – преимущество. Каждый раз, стреляя в нас – даже холостым, – он попадает в цель, и с этим мы ничего не можем поделать. Однако прав я, или все это фантазии, но обольщаться, что у врагов дела идут неважно, явно не стоит. Скорее наоборот: покуда события развиваются по их сценарию, и на данный момент, признаюсь, это вселяет в меня большую тревогу…

Принц и дядя вновь наполнили бокалы и выпили, а затем барон спросил:

– Ты помнишь, Ранье, на что я рекомендовал тебе обратить особое внимание, когда мы в первый раз обсуждали дело?

Так как я и сам совсем недавно вспоминал это, то ответил без промедления:

– Помню! На мотив…

– Вот! – он поднял палец. – Тогда, надеюсь, ты внимательно слушал Его Высочество.

Принц чуть приподнял брови, и дядя тут же развернулся к нему:

– Нет, право же, Ардварт, а чем вам не нравится ваше собственное объяснение? Я, пожалуй, готов подписаться под каждым вашим словом.

– “Чем не нравится”? – недоверчиво переспросил Принц. – Да вы смеетесь! Ну, во‑первых, оно ничего не объясняет. Что дальше? Что, когда и как? Мы… прошу прощения, я и герцог… этого не знаем, а между тем время для теоретических выкладок прошло!

– Возможно, – весьма неопределенно согласился дядя.