— Ненадолго… — промолвила Арсиноя. — Как только Мирабеллу коронуют, и Арронов сменят Вествуды, всё изменится. Они могут даже отпустить Караф.

— Возможно, — Вилла сжала губы, но не сумела скрыть улыбку.

Арсиноя склонила голову.

— Этого ты хочешь? Потому так сделала? Потому нас подменила?

Старуха плеснула тесто на прилавок.

— Почему думаешь, что это я подменила детей?

— А кто ещё?

— А кто тут ещё был? — спросила Вилла. — Королева. Твоя мать. Я просто акушерка, а акушерки исполняют приказы.

— Но почему?

— А ты хотела, чтобы она этого не делала? — Вилла резко взглянула на Арсиною. — И она не сказала. Знаю, Арроны не были добры, и когда она правила, не думаю, что ей особенно нравилось то, что она видела в Совете отравителей. А в Мирабелле она увидела королеву, королева всегда знает, что делать, вот и ничего не было в том, чтобы подменить других.

— Подменить других, — повторила Арсиноя, сжав зубы.

— Королева Камилла была милой девочкой, но единственным, кто любил её, был её король-консорт. Она была рада уйти, исполнив долг.

— Эх, — вздохнула Арсиноя. — Это должно бы вызывать жалость, но не выходит.

— Это не потому, что ты королева. Ты не похожа на других матерей или дочерей. На других людей.

Арсиноя взяла нож и принялась нарезать лук — вид теста вызывал голод.

— А она ушла? — спросила Арсиноя. — С королём-консортом, жить счастливо далеко от острова?

— А откуда мне было знать? Может быть. Именно этого она, в конце концов, и хотела. Хотя говорят, что слабые не так-то уж и долго живут после рождения тройняшек… Жизнь королевы славна и коротка, независимо от того, правит она или умирает в Год Вознесения. И муки ничего не меняют.

— Слабые, — Арсиноя принялась нарезать грибы. — Но Мирабелла будет королевой, которая будет править много лет. У неё будут свои близнецы, и они где-то грандиозно умрут, старуха.

— Не сокрушай меня, — грубо промолвила Караф, ударив по крупу одну из лошадей, на которых прибыли Джозеф и Мадригал. Они теснились в маленькой конюшне, раздражаясь от близости.

— Раньше ты пользовалась даром. Или ты его потеряла?

Караф сжала зубы и посмотрела на красавицу-сестру.

— Я никогда не пользовалась даром для таких мелочей, как чистка конюшен.

Она открыла стойло и прислонила вилы к стене, прежде чем двинуться дальше. Она насыпала зерно лошади и погладила его по носу.

— Нечестно, — Мадригал с недовольством фыркнула. — Нет, не делала ты такого, фривольность — это только моё дело, да?

— Я этого не говорила.

— Конечно, ты никогда не говоришь, что думаешь.

Караф сжала зубы. Она оглядела чёрного коня и вдохнула его мускусный запах.

— Я не видела таких воспитанных конец уже долго. Где ты взяла эти седла?

Мадригал упёрла руки в бедра и топнула ногой. Она была в коттедже неделю и уже дрожала от вида Караф.

— Чего ты хочешь, Мадригал?

— Поухаживать за своей дочерью.

— Я не о том. Сейчас. Что ты хочешь сказать? — её взгляд скользнул по животу Мадригал. — Не трудись, я вижу, что ты беременна.

Мадригал посмотрела на свой живот. Да, рано, но уже заметно.

— Джулс, должно быть, рада, что станет сестрой, — продолжила Караф. — Я счастлива, что она выросла крепкой и счастливой.