— Арсиноя? — переспросила Мадригал.

Арсиноя долго мечтала об этом. Сбежать. Исчезнуть. Но Богиня возвращала её, как пешку, туда, куда хотела. Даже дала ей Джулс, проклятую войной, что всегда, как говорил Лука, была рядом. Чтобы дать ей свободу? Или корону?

В любом случае, Арсиноя устала удивляться. Она с трудом сглотнула и почувствовала жжение в шрамах. Она будет делать то, что хочет, с этого мига.

— Нам надо в Индрид-Даун, — промолвила она.

— Да! — Джулс зааплодировала. — Мирабелла и Катарина падут, и ты будешь ждать там!

— Нет, Джулс. Вилла права, и Мирабелла — избранная. Я думаю, меня пощадили, чтобы я могла помочь ей, — она смяла в кулаке вызов. — Я еду в столицу и помогу Мирабелле убить королеву отравителей!

Королевская дуэль

Роланс

Повозка Мирабеллы была украшена чёрными перьями и серебром. Синие знаки элементалей красовались на флагах рядом с чёрными. А белые повозки, запряжённые белыми лошадьми, везли жриц, чтобы весь Индрид-Даун знал, что храм на её стороне.

— Ты уверена, что не хочешь отправиться морем? — спросила Сара, упаковывая вещи в сундуки. — Безопаснее.

— Она может выступить в мой город, — промолвила Мирабелла. — я не дам.

Сара взяла платье.

— Это для бала?

Мирабелла едва взглянула на него, сверкающий атлас, лиф да ремни.

— Всё в порядке, — она шагала по маленькой комнатушке в Вествуд-Хаусе. Она чувствовала себя опустошённой, словно говорила слишком громко, и голос был эхом.

— А драгоценности?

— Не чёрный жемчуг. Катари его любит, не хочу, чтобы мы были одинаковыми.

— Вы не сможете быть одинаковыми, — промолвил Билли.

Мирабелла и Сара обернулись. Билли стоял в двери, и Сара вздёрнула бровь в ответ на его малиновую рубашку. Он не должен был носить траур по другой королеве, объявив себя мужем Мирабеллы, но никто не просил его снять это. Да и Природа будет на его стороне.

Сара опустилась в реверансе и ускользнула, оставляя их наедине.

— Сколько ещё будет длиться траур? — спросил Билли.

— Недолго.

Скоро пропадут свечи и алое. Молитвы для Арсинои притихнут. О побеждённых королевах не говорят после Года Вознесения. В Волрое нет зала с её портретами. Даже имена никто не помнит.

— Ты готов? — спросила она. — У тебя есть одежда для бала?

— Да. Но не поверю, что мы будем пировать с ними за день до её смерти.

— Бал — это ответ Катари. Мой — дуэль, её — бал. Всё прозрачно. Но не сработает.

Билли протянул длинную прямоугольную коробочку.

— Это тебе, — он открыл её и вынул колье с чёрными драгоценными камнями, что красовались на чернёном серебре. Они сверкали, ловя каждый, даже самый крохотный лучик света, и она задалась вопросом, как давно он это купил и кому это предназначалось. Но она не испортит момент вопросом.

Мирабелла подняла волосы, когда он застёгивал украшение на её шее.

— Они прекрасны.

— Красивее, чем у отравителей. Они могут одевать маленькую ведьму, как им вздумается, но она останется просто ведьмой.

— Не говори этих слов, — предупредила Мирабелла. — Мы не произносим слово ведьма. Независимо от того, что мы чувствуем по отношению к Катарине, в столице следует оставаться осторожными, мне нужен популярный король-консорт.

Билли закусил губу.

— Конечно. Но она этого заслужила.