По воде вокруг шлюпки защелкали пули — пираты обстреливали ее с борта «Отана». Одна со стуком, выбив длинную щепку, вонзилась в банку рядом с коленом Гаала, Сейчас они возьмут правильный прицел… Две фигурки на корме уже разворачивали пушку. Его, капрала, пушку, еще помнящую тепло его рук на гашетках…

Он не понял, что произошло. Тонущий «Отан» вдруг исчез, а на его месте образовался огромный, титанический столб белой, как снег на вершине Андак-Огу, вздыбленной воды. И в глаза Рою с ревом ударил ослепительный свет.

Мировой Свет…

Глава 17

Роя тащили по воде волоком. Неловко тащили, одной рукой. Так, что мокрый рукав больно врезался под мышкой.

— Оставьте, — прохрипел он, и изо рта у него вместе со словами хлынул поток соленой воды. — Я сам могу…

— Иди, раз можешь! — услышал он глухо, как через вату, голос Горбатого. — Не хрен дохлым прикидываться!

Капрал плюхнулся в воду, мучительно кашляя, перевалился на живот, встал на колени… Нахлебался воды он изрядно. Она текла изо рта и носа, булькала в горле… Его вырвало, и тут же прорезались звуки: плеск волн, крики чаек, чей-то мучительный стон.

Горбатый сидел на песке и, раскачиваясь, нянчил руку с неестественно вывернутой кистью.

— Что с тобой? — отплевался, наконец, Рой.

— Рука… Штурвалом кингстона вывернул, а тут еще добавил о камень… Вывих, наверное.

— Дай, посмотрю.

С вывихами молодой человек умел справляться еще с хулиганского своего детства…

— А-а-а-а! Совсем сдурел!!!

— Зато вправил.

Горбатый и в самом деле мог сносно шевелить кистью, правда, морщась при этом.

— Бинтом перетянешь запястье, и все будет в ажуре.

— Да сам знаю… Где только взять теперь этот бинт?

Гаал все вспомнил: последние слова командира, бегство с захваченного «Отана», темные фигурки на его борту, взрыв… Взрыв?

На взъерошенной морской глади не было видно ни транспорта, ни атаковавшей его Белой Субмарины. Зато вся поверхность, на сколько хватало глаз, была покрыта колышущимися на волнах обломками и просто темными точками. План покойного Чачу удался на славу: пиратский корабль был уничтожен, пусть и ценой гибели своего. И Туурлан выполнил свой долг перед обоими: похоронил бригадира так, как не снилось ни одному великому воину древности, и спас его, Роя.

«И господин Луду, — шепнул внутренний голос. — Он ведь тоже исполнил свой долг до конца..»

Несуразного интенданта-воришку было почему-то жаль больше всех: человек прожил долгую, как выяснилось в конце, не свою жизнь. Чтобы только перед смертью стать самим собой… Интересно, успел он почувствовать взрыв, разносящий на куски его тело вместе с огромной тушей его корабля, перемешивающий их на миг воедино в одно гигантское существо, или ворвавшиеся на борт пираты убили его до того?

— А где Фикса? — встрепенулся капрал.

Горбатый ничего не ответил, лишь указал на прибрежные камни, между которыми колыхалось ничком тело в кажущемся черным мокром комбинезоне. Вокруг головы мертвого Фиксы вода была красной от крови.

— Негоже так нашего бросать, — покачал головой Рой. — Пусть бандитом он был или еще кем… Через час тут покойников будет островитянских куча — зачем еще и его на поживу чайкам оставлять?

Фиксу закопали в песок и завалили камнями как раз тогда, когда на берег стало выносить первых соплеменников Туурлана… Живых среди них не было…

— Уходить отсюда надо, — озабоченно сказал Горбатый, глядя, как первые десятки чаек, слетающихся со всех сторон, как вороны на падаль, садятся на колышущиеся среди камней тела, первым делом выклевывая у трупов самое лакомое — глаза.