-  Их наказывают, - мальчишка почувствовал себя большим и умным; хозяином себя почувствовал. Ага, свинопас, простых вещей не знаешь?!

    -  Точно! - обрадовался Эвмей, безжалостно дергая перья на подбородке. - А как их наказывают?

    -  Н-ну… бьют их.

    -  Ух ты! Здорово! Так давай, чего ты ждешь?

    -  Я? что давать?!

    -  Давай наказывай меня. Бей!

    Деваться было некуда. Сам ведь сказал, никто за язык не тянул… Без размаха Одиссей ткнул свинопаса кулачком в бок.

    Бок оказался теплым и твердым.

    -  Да ну тебя! - В лягушачьих глазах Эвмея заблестели самые настоящие слезы. - Разве ж так бьют? По-настоящему давай!

    Одиссей ударил по-настоящему.

    И заорал во всю глотку, едва не свернув себе запястье.

    -  Басилей не плачут, - мосластый палец Эвмея качнулся у лица, застыл живым укором. - И басилята не плачут. Где это видано: бьешь нерадивого раба, и сам ревешь в три ручья! Давай я тебе покажу… руку надо держать вот так…

    К вечеру Одиссей уже сумел один раз ударить своего нового раба по-настоящему. Ну, почти по-настоящему. Для начала вполне пристойно.

    * * *

    …алеф, бет, гимет, далет, хе, вав… зайн, хет, тет, йод, мем… а дядя Алким говорит, что у финикийцев сперва не мем, а каф, и потом уже - мем… нун, самех, пе, шаде, коф, Реш, шин, тав…

    Скучища! Вот мама, она всегда ворчит: «Бедненький! бледненький! Мучают ребенка!..» - мама, она права, мама добрая, а они все мучают ребенка!

    Учители-мучители!

    Сегодня занятия у дамата Алкима казались Одиссею особенно нудными. Такое иногда бывало, и чаще, чем следовало бы: чтение, письмо и счет вызывали зевоту - того и гляди, скулы вывихнешь! В Пие, понимаешь, по велению Нелея Пилосского откормили три свиньи для всенародного празднества, в Метапе - четыре, а в Сфагиях лишь две… сколько всего свиней откормили для свино-родного… тьфу ты! -для всенародного празднества?! Много откормили, ешь не хочу! Наконец счет-чтение, к счастью, остались позади, а к письму дядя Алким так и не приступил. Одиссей очень надеялся, что уже и не приступит. Ибо отец Ментора, увлекшись, принялся рассказывать детям о жизни на Большой Земле: какие там есть города, какие гавани, где живут магнеты, где - этолийцы, где - мирмидоняне, и кто с кем сейчас в союзе, а кто, наоборот, воюет.

    Поначалу было интересно. Особенно насчет кто какой город захватил, а кому удалось отбиться. Но дядя Алким есть дядя Алким, и вскоре пошло-поехало: снабжение Ти-ринфской крепости ячменем, поставки в Аргос ввозной бронзы, конкуренция критских и микенских ювелиров, подготовка опытных атлофетов [14] для Истмиад…

    Одиссей чуть не заснул.

    Он бы, наверное, заснул, если бы Ментор время от времени не пихал его локтем в бок. Наследник басилея Лаэрта вскидывался с твердым намерением немедленно надавать белобрысой гидре тумаков, но вспоминал, где они.

    В итоге гидра оставалась безнаказанной.

    Пришлось ограничиться поимкой здоровенного рыжего муравья и запусканием последнего Ментору за шиворот. После чего мститель минуту-другую давился от смеха, наблюдая, как ерзает приятель на скамье. Натешившись, один рыжий сбежал к своим муравьятам, а второй вновь стал слушать дядю Алкима, едва удерживаясь от зевоты.

    Эвмей, тот уже давным-давно заснул по-настоящему: улегся прямо под стеной, в тени - и засопел.