Петр и Семен суетились, проверяя, все ли ворота затворены накрепко да подперты бревнами, чтобы могли выдержать и натиск тарана, Ефимьевна металась бестолково и орала, мол, не закрестились толком в грозу, вот сызнова лезет бес.

– А помнишь, Петруша, снилось барину перед кончиною, будто прилетела летучая мышь, огонь на крыльях принесла да подпалила все имение? — кричала она.

Перепуганные глаза Фенечки встретились с глазами Анатолия, и она вскричала:

– Анатолий Дмитрич, голубчик мой… да что же это будет?!

– Все обойдется, Фенечка, милая, — быстро ответил он, хватая в ту же минуту за руку Ульяшу и подтаскивая к молодой хозяйке Перепечина. — Вы только вот что сделайте. Вы бегите сейчас в дом да сидите там, не выходя, покуда эта непогодь не развиднеется. Дайте этой барышне одежду, Фенечка, и умыться, да и хлеба кусок, а то она сейчас в бесчувствии упадет. А нам всем силы будут нужны.

Фенечка кивнула, ласково беря за руку Ульяшу.

Та, по-видимому, с трудом соображала, что происходит, но все же пошла за Фенечкой не споря.

Проводив девушек взглядом, Анатолий спросил у Петра, какое оружие есть в доме.

– Я тебе ничего не дам! — окрысился тот. — Ты мне в спину выстрелишь!

– Подлец всегда всех по себе меряет, — спокойно проговорил Анатолий. — Мы с тобой оба сейчас слишком легкая добыча смерти, чтобы пререкаться.

Петр глянул зло, однако повернулся к Семену и велел нести все ружья и пистолеты, которые сыщутся в доме, да заряды к ним не забыть.

– Что же все это может значить, отчего они взбунтовались? — высказал Анатолий свои думы, глядя на подбегающую толпу.

– Да черт их знает, — проскрежетал зубами Петр. — По округе давно бунтов не было, хотя, по слухам, то там, то там на дорогах шалят.

– Я тоже такое слыхал, — кивнул Анатолий. — Говорили, будто какой-то Ганька Искра пытался подбить народ на бунты.

– Есть такой, — отозвался Петр. — Бывший мой, перепечинский, да беглый. Никак его не поймать, словно всем миром его прячут. Однажды выловил его тот самый Бережной, который за Фенькой ухажерничал, да Ганька сбежал. Не Искра ли его и прикончил, женишка нашего?

Появился Семен, который, в сопровождении казачка, тащил с десяток ружей и пистолетов. По паре взяли все — Петр, Анатолий, Семен, да еще и другим досталось, кто умел с оружием обращаться.

– Надо бы по всему двору стрелков расставить, а то вдруг обойдут усадьбу с тыла, — предложил Анатолий. — На их месте я так бы и сделал.

– Опять ты раскомандовался! — завел свою шарманку Петр. — Зачем силы рассредоточивать?

– И правда ваша, барин, — поддакнул Семен. — Не нужно расходиться, надо толпу залпом встретить, чтобы сразу несколько человек свалить, а остальные тогда и разбегутся.

Анатолий не стал спорить — что ж, и в этом был свой резон, — однако, невзначай оглянувшись, он увидел, что дворовые, собравшись кучкой, о чем-то переговариваются, воровато поглядывая то на господ, то на бунтовщиков.

– Ты, Петр, во всех своих людях уверен? — настороженно спросил Анатолий.

– Да все они сволочи, — хмуро буркнул Петр. — Не верю никому.

– Вы что там шепчетесь-перешептываетесь?! — заорал Семен, потрясая кулаками. — Все должны за барина животы положить, не то своеручно на конюшне каждого драть буду, пока со спины клочья не полезут!

– Да какая тогда нам разница? — выкрикнул кто-то из толпы дворовых.