Денди в голубом костюме с цилиндром попросил у Рамона, второго извозчика, сидящего рядом с Монти в обнимку с дробовиком, складной саквояж для одежды с узором «огурцами». Получив сумку, Цилиндр поблаго

дарил мексиканца словом «грасиас» с сильным акцентом гринго.

Теперь на озадаченных лицах Мирабеллы и Эрнесто читалось замешательство. Они не могли решить, кого приветствовать. Маленькая восьмилетняя девочка пожала плечами и с мыслью «что ж, была не была» громко прочистила горло, чтобы привлечь внимание обоих незнакомцев.

— Мистер Лансер? — произнесла она с явной вопросительной интонацией.

Мужчины ответили одновременно: Цилиндр — «Да?», а Красные Оборки — «Ага?» Оба тут же переглянулись — на лицах раздражение.

Девочка запуталась еще сильнее, затем вдруг поняла:

— Боже мой! — взволнованно воскликнула она. — Это же прекрасно! Вы приехали вместе!

Мужчины вновь тревожно переглянулись.

— В каком смысле «вместе»? — спросил Цилиндр с гарвардским выговором.

— Ну, мы знали, что вы прибудете, — объяснила девочка, — но не думали, что в одном дилижансе.

С тех пор как Скотт переехал с матерью в Бостон, он не знал о жизни отца ничего, кроме того, что тот владеет скотоводческой империей, поэтому не сразу сообразил, что имеет в виду девочка:

— Вы ждали нас обоих? — Он указал на ковбоя в красной рубашке с оборками.

— Ага, — радостно воскликнула она и показала пальцем на темноволосого в красном: — Ты — Джонни! — и затем на блондина в голубом: — А ты — Скотт!

Что ж, именно так их и звали. Мужчины снова тревожно переглянулись: теперь до них дошло.

— А ты сама чья будешь? — спросил Джонни, ткнув пальцем в миниатюрную незнакомку.

— Я Мирабелла Лансер, ваша сестра! — и с этими словами она со всех ног кинулась к Джонни, словно фургон со взбесившимися лошадями, и, врезавшись, обхватила его руками за талию, едва не сбив с ног.

По лицу Джонни Лансера пробежала тень ужаса. Воссоединение с отцом он представлял себе по-разному, но уж никак не ожидал, что встретит румяную восторженную восьмилетнюю сводную сестру. Не успел Скотт поинтересоваться, что все это значит, как Мирабелла отпустила Джонни и обняла его, вжавшись в паховую область, на удивление сильно для такой крошки.

— Послушай, девочка… — начал Скотт, стараясь сохранять приличия и чуть-чуть, хотя бы на пару секунд, отсрочить неизбежное откровение.

— Мирабелла, — перебила девочка, представившись во второй раз.

— Мирабелла, — сказал он, — у моей матери не было других детей.

— У матери не было, — сказал Джонни, поясняя очевидное: — А вот у отца твоего, судя по всему, были.

— В смысле у нашего отца? — Скотт повернулся к Джонни.

— Да, у нашего отца Мердока Лансера. Слушай, не знаю, как ты, шляпа, но я прикатил, потому что старик пообещал мне тысячу долларов, если приеду его повидать.

— Мне он сделал точно такое же предложение, — сказал Скотт.

— Мне нужна тысяча долларов, — сказал Джонни, — и как только деньги будут у меня на руках, я начиню ему брюхо.

Джонни не объяснил, чем именно начинит брюхо.