– Ништяк, назад не сдаст – повязан банковским делом. Завтра же побазарю.

Выползать из надежного беста Кариесу не хотелось – боялся. До хрипоты в горле, до дрожания ног и рук. Заливал страх водкой, тот не поддавался, то там, то здесь выпячивался, щемил сердце, прерывал дыхание. Но кто. кроме лягашского доверенного может пойти ещё на одну встречу с агентом? Фомка? Поспелов с ним незнаком, вполне может с перепугу сбежать. Других вариантов не существует.

Как не крути, придется рисковать.

Сговорились по телефону. Не называя место встречи, упомянув о «перекрестке» где старлей познакомился с «другом». Неподалеку располагается банк, сокровищницей которого так и не удалось завладеть. Приметное местечко и, главное, памятное Поспелову.

Молоток, офицерик, с полуслова понял!

В назначенное время прилично одетый господин интересовался рекламными щитами. Даже записывал что то в блокнотик, вдумчиво жевал элегантную ручку. Будто высчитывал дивиденты, которые он получит, вложив свой капитал в рекламируемое предприятие.

Рядом с ним остановился Поспелов. Перебросились несколькими словами и медленно пошли по улице. Они не обратили внимания на седого мужчину, идущего с хозяйственной сумкой в руке по другой стороне улицы, не придали значения кокетливой девице, которая призывно улыбнулась Поспелову.

– Что нужно?

В вопросе – тревога и надежда. Возможно, повторное появление Кариеса – возможность того самого «приработка», о котором мечтает старший лейтенант. Тревожное чувство, охватившее его, тоже поддается анализу: ведь за лягашским посланником могут следить сотрудники уголовного розыска, как бы они не повязали и убийцу, и его собеседника…

– Завтра поедешь другим маршрутом. Напарнику скажешь: улица ремонтируется, проезд по ней закрыт. Увидишь впереди «жигуленка» зеленого цвета, стоящего поперек дороги – замочишь мужика…

– Как это замочу? – не понял Федор. Вернее – сделал вид, что не понял. – Так не договаривались…

– Базарили! – зло прошипел Кариес, оглядывая улицу. – Усохни, падла! На пику захотел? Капусту так просто не получают… Врубился, дерьмо офицерское?… Не замочишь напарника – кранты тебе…

Как всегда, Поспелов поник. Возражать, стоять на своем не было сил, былая гордость, самолюбие, будто испарились. Он остановился возле входа в коммерческий продуктовый магазин, уставился на пустую витрину. Рядом устроился тот самый седовласый мужик, до этого находившийся на противоположном тротуаре.

– Говорят, здесь мясо дешевое продается… Случайно не слышали? – вежливо обратился он к Федору. – Знаете, пенсия маленькая, жить трудно…

– Не видели и не слышали, – грубо вмешался лягашский телохранитель. – Скоро подохнешь, отец, и мясо не потребуется… Иди, иди, паскуда, милостыни не подаем… сами просим, – захохотал он, откидывая голову.

– Извините…

Старик, шаркая подошвами по асфальту медленно пошел прочь. Подскочившая девица взяла его под руку и, что то нашептывая на ухо, увела за угол.

Кариес, проводив их подозрительным взглядом, громко, с хрипом втянул в себя воздух. Повернулся к собеседнику.

– Чего с лица сбледнул, дружан, – с напускным участием пробурчал он. – Не штормуй, капуста наша будет. Заживешь жиганом лимоном, на Канарах побываешь, телки вокруг – хороводом, разные «опели» да «линкольны «– под задницей… Живи – не хочу!

Поспелов немного приободрился. Не потому, что представил себя разъезжающим по канарам на «линкольне» в сопровождении красавиц – его успокоила уверенность Кариеса в благополучном исходе задуманной акции.