В предутренней темноте, поднимаясь на веранду, Нестеров наступил на хвост спящей собаки. Взвизгнув от боли и страха, пес поднял такой лай, что окна барака тотчас засветились.

— Кого тут еще носит? — прогремел раскатистый бас.

— Гордеич, здравствуй. Убери своего кобеля.

— Кажется, Ванюша? — обрадовался Батраков и столкнул собаку с веранды.

Пес сразу перестал лаять и обиженно заскулил.

— Здравствуй, Гордеич, — повторил Нестеров. — Не ждал меня, конечно. — А я вот примчался.

— О забастовке нашей узнал? — спросил Батраков, похлопывая гостя по плечу и слегка подталкивая в комнату.

— О какой забастовке?

— Бастуем второй день. Петицию на десяти страницах настрочили. Пока власти не выполнят требования — не отступим. Ты надолго?

— Да нет, вечерком, думаю, назад.

— Вот ты и отвезешь нашую петицию в газету, Любимскому… Ну, проходи, проходи, раздевайся. Наденька! — крикнул он. — Гость к нам. Ванюша Нестеров!

Надежда Сергеевна залегла в другой комнате лампу и вскоре вышла, сонно улыбаясь.

— Здравствуй, Иван Николаевич. С приездом. Как там мой Андрюшенька? Видите его?

— А как же! Учится хорошо. Недавно в цирке видел, разговаривали. Толковый парень.

— Боюсь за него, — вздохнула она. — Отчаянный он. Все думаю, как бы не набедокурил.

— Теперь тебе только и осталось — думать, — усмехнулся Батраков и пояснил гостю: — С неделю уже сидит дома. Больницу закрыл пристав. Явился с полицейскими, вынесли стол и стулья, и вселили какого-то приезжего офицера.

— А вы что! — возмутился Нестеров. — Неужели позволили?

— С этого, собственно, и началась забастовка, — пояснил Батраков. — Теперь полиция рада офицеришку выгнать, да рабочие большего требуют. На вот, ознакомься… — Он взял с этажерки несколько листков и подал Нестерову. — Не сегодня-завтра сам начальник дороги приедет.

Нестеров принялся было читать петицию, но Надежда Сергеевна с укоризной сказала:

— Ну и эгоист же ты, муженек! Ванюша приехал, у него, наверное, стряслось что-то, а ты со своими заботами!

— Да, да, в самом деле… Прости, Ваня. Видимо, у тебя срочное дело ко мне, а я и слова тебе не даю сказать? Спрячь эту бумагу, передашь Любимскому. Говори, что там у вас?

— Стабровский арестован…

— Как так?

— Да вот так. Нашелся предатель, заявил полицмейстеру. Прямо с поличным взяли. Четверых. Его вместе с женой и еще двух рабочих типографии.

— Кто предал? — спросил, сжав пальцы в кулаки, Батраков.

— Если б знать, я бы предателя сам вот этими руками задавил! — проговорил жестко Нестеров. — Но в том-то и дело, что одни подозрения. Сначала подозревал твою землячку. Думал, ее приятель, джигит, донес, но вряд ли. Если б он, то Тамару первой бы арестовали.

— Красовскую не обижай, — посуровел Батраков. — Тамара — товарищ проверенный, надежный. — Поразмыслив, спросил: — С протоколами допроса знаком? Может, из протоколов можно что узнать?

— Не идти же в гости к Пересвет-Солтану! — нахмурился Нестеров.