– Пора уходить отсюда всем, – сказал Мистина. – В предградье нельзя оставаться: нечем дышать, да и отроки умаялись с крыш головешки сбрасывать, чтобы мы заодно со всеми не сгорели. И здесь пять-шесть сотен трупов – все их жечь и закапывать нам не с руки, оставаться возле них – тоже нет охоты. Это кострище теперь три дня остывать будет.

– Да и что в нем! – махнул плетью Асмунд. – Там ни бревна не уцелело.

– Никто так и не нашел меч моего отца! – с досадой воскликнул Святослав. – Я же приказал смотреть как следует!

– Володислав мог оставить меч там, – Тородд показал на вершину. – Но мы ведь и тела пока не нашли.

– А вы точно знаете, что он убит? Где его тело?

– Нет, не знаем. Никто не говорил, что убил его.

– В такой давке Кощея самого могли затоптать и не узнать! – с досадой буркнул Острогляд.

– Или этот любимец судьбы сам убит, – проворчал Хакон.

– А может, он в лес прорвался, – заметил Ивор. – Их же, стервецов, сотни две-три ушло-таки.

– Пусть ищут! – хмурясь, приказал Святослав. – Что это за победа, если нет трупа моего врага! Ты говорил, что известно, какой шлем был на нем?

Шлем ему скоро принесли. Опознать почти единственный в деревском войске шлем не составило труда: когда подобрали всех убитых русов, один остался лишним. Хазарской работы, с бармицей, шлем пострадал в сражении: край надо лбом был разрублен.

– «Бородач», – определил Асмунд. – Топором по лбу. Не знаю, Володислав ли был в этом шлеме, но тот, кто в нем был, не выжил.

– Вы трупье осмотрели?

– Все пересмотрели, – заверили гриди. – Шлем этот – Рауда, а Володислава там в куче, где он был, нет.

– А меч? Меча вы не видели? Смотрели как следует?

– Да неужто я княжеский «корляг» не узнаю! – рассердился на дотошного отрока Трюггве. – Слепой я, что ли? Да и был бы слепой – на ощупь нашел бы!

– Может, в снег затоптали? – сказал Улеб.

Улеб, Игмор, Вальга – старший сын Асмунда, другие отроки из боярских русских семей – ровесники Святослава, составляли его ближнюю дружину, учились вместе с ним и теперь вместе пошли в свой первый поход. Но телохранителей ему Асмунд выбрал из зрелых мужей, и как основную свою силу Святослав получил те два сохранившихся от Ингваровой ближней дружины десятка.

– Ну так идите ищите! – приказал Святослав. – Пока не стемнело, пошарьте там в снегу! Гривну золотую тому, кто найдет мне этот меч!

* * *

Ветляна без устали ходила по толпе нового полона, разнося в двух кринках воду. Киевские отроки привозили на санях две бочки от ручья, где жители Искоростеня в обычное время брали воду, а отроки и девицы княгининого полона поили измученную толпу. Их всех вывели на эту работу, таль и челядь, едва закончилось сражение и плененным деревским ратникам связали руки. Взяли всю посуду, какую нашли: ведра, кринки, горшки всех видов, берестяные туеса, корцы, братины.

Никогда раньше Ветляна не бывала в Искоростене. И вот когда ей привелось его увидеть – когда стольный город рода деревского перестал существовать. Не в белом свете, а где-то в Закрадье стоял он теперь, близ Огненной реки, где берега – прах и пепел погребальных костров всех минувших поколений.

– вспоминались дедовы сказания.

С вершины горы, где остатки обгорелого частокола напоминали почерневшие, обломанные зубы мертвого чудовища, веяло жаром и гарью.