– Что? – севшим от изумления голосом спросил Лют посреди тишины. – До первой крови? Вы о чем?

Едва не добавил «Вы охренели?», но перед князем постеснялся.

И тут Мистина замотал головой. От потрясения он не мог говорить и только сглатывал.

– Нет! – наконец прохрипел он, жмурясь, как будто пытался удержать слезы боли.

– Что – нет? – не понял Святослав. – Ты отказываешься?

– Это не тот, – выдохнул Асмунд. – Не Ингваров «корляг»…

– Это не Волчий Зуб, – переведя дух, подтвердил Мистина. – Это не Ингваров меч. Это…

– Фарульва Лодочника, – сказал Оддгейр, Тормаров сотский. – Да, дренги?

– Его самого, – подтвердил и сам Тормар. – Фарульва.

В полсотне ближней Ингваровой дружины было довольно много мечей – два десятка, и каждый из них был знаком всем гридям не меньше, чем лицо владельца. Вместе с Ингваром их сгинуло шесть человек. И шесть мечей. Седьмым был Волчий Зуб, канувший в воды Тетерева в последний миг жизни своего владельца. Как оказалось, навсегда.

Кияне в изумлении смотрели то на меч перед Святославом, то друг на друга, пытаясь понять, кто кого одурачил.

– Это что же… древляне нас все же провели? – озадаченно вымолвил Хакон.

– Где вы это взяли? – спросил Мистина.

– Мы наткнулись на остатки разбитой Володиславовой рати. У Будерада в Туровце они засели. Мы хотели с ними биться, но они предложили отдать нам Ингваров меч как выкуп своих жалких жизней. Мы сочли, что сделка стоящая.

– Но ты же виделся с Ингваром последним из нас всех! – напомнил ему Мистина. – В Свенельдовом городце. Когда ты повез в Киев собранную дань, а он отправился за Утой… ты видел, какой меч у него был с собой! У Волчьего Зуба совсем другой набор. Он тоже с позолотой, но с чернением, и там узор «зубастый».

– Я не помню, – Хакон сокрушенно покачал головой. – Я тогда не смотрел, что у него за оружие. Я думал… совсем о другом.

– Но у древлян ведь был один меч, не два! – сказал Асмунд.

– Не два, – подтвердил Мистина. – Володиславов посол, Красила, говорил в Плеснеске про один меч. Сказал, как жар горит. И они верили, что это меч Ингвара.

– И этим вот Володислав размахивал на том поле, – кивнул Тормар. – Но уж узор я через все поле разглядеть не мог, извини, княже!

Выходило, что обмана со стороны древлян нет. Многие из них видели Ингвара с мечом на боку, но не настолько хорошо разбирались в «корлягах», чтобы отличить один от другого. Однако собственная Ингварова дружина в этом ошибиться не могла. Даже Эльга определила бы, что меч не ее мужа, а кого-то из гридьбы. Они же все разные…

Но больше всех изумлен и растерян был Лют.

– Я чего, маху дал? – шепнул он Мистине, незаметно придвинувшись к нему вплотную. – Откуда мне Ингваровы «корляги» было знать? Что эти лишенцы дали, я то и взял.

– Ты мой добрый Бальдр! – почти с нежностью шепнул ему в ответ Мистина. – Ты спас меня от поединка, а наш род – от изгнания.

– От поединка? – Лют вытаращил сглаза, удивленный, что нашелся в мире такой противник, от схватки с которым Мистину надо было спасать. – Да с кем?

Мистина показал глазами на Святослава. Но видеть этого грозного супротивника в князе-отроке Люту настолько не приходило в голову, что он не понял и стал шарить глазами вокруг.