— Геннадий Михайлович, к вам тут посетитель, уверяет, что по очень важному и срочному делу.

— Хорошо, сейчас приеду.

Он сразу узнал сидевшего в дежурке Евгения Травкина, полгода назад вышедшего из заключения, осужденного на три года за рэкетирство и пойманного с поличным Тобратовым.

Визит недавнего зека очень удивил начальника уголовного розыска: Травкин — парень отчаянный, когда его брали, ударил милиционера ножом и пригрозил Тобратову, что еще рассчитается с ним. Уж не пришел ли он мстить прямо сюда, в отделение милиции? Тобратов, приготовившись к неожиданности, зашел к дежурному. Поздоровавшись со всеми, протянул руку и Травкину. Тот смущенно и с благодарностью ответил пожатием. По лицу не похоже, что он настроен агрессивно.

Тобратов взял ключ от кабинета и пригласил к себе Травкина. Усадил его рядом с собой, спросил сочувственно:

— Рассказывайте, что стряслось.

— Плохо дело, Геннадий Михайлович, — тяжело вздохнул посетитель. — Вот двое суток не спал. Не знаю, что делать. Как говорят, попал из огня да в полымя. Прижал меня тут ваш подчиненный, Петропавловский. Знаю, говорит, твои прежние грешки, которые не фигурировали в деле. Похвалил, что не выдал сообщников, и предложил работать вместе с ним: грабить богатых, устанавливать справедливость на земле. Первое задание: предупредить директора автосервиса, чтобы приготовил пять миллионов комиссионных. Позвонить по телефону. Я выполнил. Не хотел вступать с ним в конфликт, вы же знаете его, он ничего не прощает.

— Из телефона-автомата звонили директору автосервиса?

— Нет. Ночью подключились к его проводам.

— Ясно. И что дальше?

— Не знаю, кто получал эти пять миллионов. Но, по-моему, угроза сработала, и директор к вам за помощью не обратился. А дальше… — Травкин помолчал. — Дальше Петропавловский спрашивает: «Знаешь, кто тебя посадил?» — Киваю. «И что намерен делать? Ждать, когда он снова тебя заметет?» — Прошу: — «Отпустил бы ты меня, Миша, подобру-поздорову. Не хочу я прежним делом заниматься. Достаточно нахлебался тюремной баланды». «Нет, — говорит, — может, и отпущу, если ты одно задание выполнишь: уберешь начальника уголовного розыска». И пистолет мне вручил. Мотоцикл, припрятанный в лесу, показал, на котором я должен умчаться после выстрела. — Травкин помял свои большие, темные от загара и работы руки. — Я не хочу вас убивать и не держу зла за прошлое — сам виноват… Как мне быть? У него целая банда, он не простит…

Тобратов допускал, что Петропавловский заметил слежку и решил на время отпуска исчезнуть из Звенигорода, пока не улягутся немного страсти и в милиции не убедятся, что и без него банда действует, значит, он ни при чем. Возможен и другой вариант: Петропавловский вообще постарается скрыться. Но чтобы он заказал убийство… Тобратов и в мыслях не допускал. Не зря говорят: век живи, век учись. Хорошо еще, что убийство он поручил не потерявшему человеческое достоинство сообщнику. А мог бы и какому-нибудь отпетому бандиту или сам решился бы. Рука у него твердая и глаз меткий…

Тобратов положил руку на плечо Травкина.

— Спасибо, Евгений. Спасибо и за то, что предупредил, и за то, что на правильный путь становишься. О Петропавловском мы знаем, потому он и поручил убрать меня, что я ему на хвост сел. Ты знаешь его сообщников?

— Знаю. И знаю, где он ворованные машины прячет и мотоциклы, — Травкин достал из кармана пистолет и положил на стол перед Тобратовым. — Заберите его.

В это время дверь отворилась, и в кабинет решительным шагом вошел генерал Водовозов. Лицо его было сурово и неумолимо. За ним — следователь по особо важным делам Полуэктов и начальник городского отдела внутренних дел полковник Зарубин.