Просторная, чистая и уютная комната, в которой он прожил две недели. Две эти недели — лучшее время в его жизни!

Он обвел стены, потолок прощальным взглядом: вряд ли когда-нибудь сюда придется вернуться. Даже если доведется быть в Одессе, Розы здесь уже не будет — такие хищники, как Джафар, все лучшее в городе приберут к своим рукам. Жаль, что не удалось убрать его. Кондрат после телеграммы о розыске друга не рискнет один что-либо предпринимать, заляжет на дно…

— Миша! — вдруг раздался снизу истошный крик Розы и оборвался, словно кто-то ей зажал рот.

Михаил рванулся вниз. Он интуитивно понял в чем дело: рэкетиры, и скорее всего те наркоманы, которые три недели назад грозились вернуться. Понимал он и то, что, бросаясь на помощь Розе и ее отцу, если и не отдает себя в руки милиции, то засвечивает себя основательно. Но эта мысль мелькнула мимолетно, он мчался на помощь любимой, презрев опасность и саму смерть.

Он не ошибся. Спрыгнув с лестницы на последнюю ступеньку, увидел ошеломившую его на долю секунды сцену: рыжий наркоман в одной руке держал обрез, направленный на Льва Абрамовича, другой — сгребал в сумку карбованцы. Второй бандит с ножом в руке зажимал Розе рот, чтобы она не кричала.

В подвальчике было всего двое посетителей: пожилые мужчина и женщина, видимо, муж с женой. Они сидели за столом, в страхе пригнув головы и раскрыв в безмолвии рты.

— Отпустите женщину! — крикнул Михаил.

Его уже увидел рыжий и, перестав сгребать деньги, направил на него обрез.

— И ты, падла, опять здесь! — у рыжего от злости брызнула слюна. — Тебя как раз нам и надо было. — Он выпустил из левой руки сумку и перенес ее на ложе обреза, чтобы лучше прицелиться. Что он выстрелит, не было никакого сомнения. И в это время, на счастье Михаила, в дверь сунулась женщина, но тут же юркнула назад, увидев происходившее. Дверь хлопнула.

— Хватай его! — крикнул Михаил.

Рыжий обернулся.

Этой доли секунды Михаилу хватило, чтобы броситься на бандита, и сильным ударом в лицо, на какой только он был способен, опрокинуть рыжего и вырвать у него ружье. Сообщник вынужден был отпустить Розу и кинуться на помощь товарищу. Но он опоздал: Михаил, отбив нож, уложил нападавшего рядом с рыжим.

«Уходи! — будто шепнул Михаилу внутренний голос. — Сейчас сюда заявится милиция».

А с Розой случилась истерика: она, обхватив отца руками, плакала навзрыд и на его уговоры не реагировала.

— Надо всех выпроводить и закрыть на время ваше заведение, — сказал Михаил Льву Абрамовичу, который тоже стоял неподвижно, как истукан. Тогда Михаил, размахивая обрезом, пошел к столику, за которым все еще сидели пригвожденные страхом мужчина и женщина.

— Уходите, — Михаил указал им на дверь, — мы закрываемся.

Мужчина и женщина подскочили, будто их пырнули шилом, и засеменили к двери.

— Подождите! — пришел наконец в себя Лев Абрамович. — Сейчас мы вызовем милицию, и вы будете свидетелями.

— Не надо милиции, — вернулся к старику Михаил. — Мы сами управимся.

Рыжий между тем застонал и пополз к двери.

— Он больше сюда никогда не сунется, — заверил Михаил.

Не успел он поднять с пола дружка рыжего, как в подвальчик влетели два милиционера.

— Что здесь произошло? — строго спросил молоденький лейтенант, обращаясь к Михаилу.

— Да вот, — с усмешкой кивнул на лежащих Михаил, — неудачные рэкетиры, второй раз пытаются ограбить старика, — и протянул обрез лейтенанту.