-  Вот загадка… Сидит кошка на окошке. С виду - кошка, но не кошка… Кто же ты, Алесса? - вполголоса пробормотал эльф, невольно залюбовавшись объектом слежки.

    Из прохудившегося неба посыпалась мелкая снежная пыль, но Вилль не обратил на нее внимания. Вскоре белая пелена превратила дом в размытый прямоугольник с маленьким желтоватым пятном на самом верху, а потом исчезло и оно. Алесса закрыла ставни. Жаль…

    Теплая игла легонько пощекотала его левое запястье. Опять?! Из тоннеля пришлось выбираться задним ходом, и эльф не заметил, как одна из ставней алессиного окна слегка приоткрылась и затворилась снова. Южная кошка знала, что за ней наблюдают.

    Вьюга забрасывала капитана целыми пригоршнями холодной крупы, но остановить так и не смогла. Обозлилась и затихла. Внезапно… Вдруг… Тильзитовый глазок теплел и кололся все сильней, а возле дома кузнеца рука эльфа на мгновенье занемела, и красный огонек тут же потух.

    У самой изгороди валялся перевернутый кувшин да разорванная на прутки корзина. Девушка полусидела в заснеженной сирени, словно Ледяная Дева на троне, крытом алой бархатной подушкой. Белое… Красное… Рубиновая роспись по снегу. «Хоть гроб на прощании открыть можно будет», - отстраненно подумал эльф, глядя в широко распахнутые стеклянные глаза. Убийца не попортил ее лица, но ребра вывернул наизнанку, пропоров толстую дубленку так легко, как нож забытое на солнце масло.

    -  Кто?! - жарко выдохнул Аким, не спеша подходить к изгороди.

    -  Берта. Уносите ее.

    Дальнейшие свои действия он помнил смутно. Чета гномов долго не могла придти в себя от потрясения, не каждую зиму в твоем палисаднике такие подснежники расцветают. Сатинка только икала и пила воду, кружка за кружкой. Они ничего не видели и, что самое странное, не слышали. Только вьюга, прижав невидимые губы к печной трубе, насвистывала извечную грустную мелодию.

    Как переносили тело в тюрьму для осмотра, как Вилль шел к родителям Берты, что им говорил - все было в тумане. «Мне жаль…» Бриенна мягко осела на пол…

    Берен с порога тюрьмы бросился к Виллю с явным желанием придушить, но тот коротко мотнул головой:

    -  Не она. Точно.

    Домой эльф вернулся в середине ночи.

    -  Хозя-аин, хозя-аин! - радостно орал Симеон, приветствуя Стража. - А к нам Берта приходила, так я ее прогнал! Даже ссметанку не взял!

    Вилль отсутствующим взглядом посмотрел сквозь домового, с присвистом выдохнул и на деревянных ногах подошел к настенному зеркалу, повешенному скорее ради мебели, чем по надобности.

    -  Хозяин, что с тобой? - не на шутку встревожился кот.

    Глядя на маленького Арвиэля, отец частенько покачивал головой - сын должен расти похожим на него, потому что так правильно, но с детского личика таращились зеленые глаза жены Элейны, и мягко улыбались ее же губы. Сама эльфийка лишь руками разводила, мол, не виновата я… Сейчас из зеркала на капитана Вилля Винтерфелла смотрел его отец, разве что скулы не так резко очерчены да во взгляде растерянность вместо легендарного эльфийского хладнокровия.

    -  Арвиэль, ты - ветерок с вершины ледяной скалы Артенн, ты летишь ровно и спокойно, - голосом отца сказало ему отражение.