– Да, но я морская, потому что живу у моря.

– А что это – море?

– Это когда много воды.

– И у нас много воды.

– Нет – это когда очень-очень много воды!

– Как это очень много, больше чем на половину клетки?

– Совсем не так! Это когда бесконечное пространство и не видно берегов. И еще очень-очень глубоко и не видно дна…

– Как это, как это? – заволновались чайки в клетке. Они стали подпрыгивать и нырять, показывая глубину, брать друг друга за крылья, показывая ширину.

– Да нет же, нет! – настаивала дикая чайка. – Это во много, много раз больше, это нельзя показать.

– Так не бывает, – сурово сказала Главная чайка.

– Как не бывает? – растерялась вольная птица. – Я каждый день вместе с солнцем поднимаюсь в небо. Небо отражается в море. Я летаю высоко-высоко, я вижу очень далеко, но другого берега мне не видно. Я распахиваю крылья, перестаю ими махать и долго парю в небе над морем.

– Дорогая, ты что-то путаешь, – назидательно сказала чайка-предводительница, а остальные чайки согласно загалдели. – Высоко в небо нельзя подняться, потому что есть крыша нашей клетки. Мы не можем летать далеко, потому что есть стены. И вокруг тоже другие клетки. Мы можем летать только до известных пределов. Они материальны, они есть, их можно потрогать, о них можно удариться. Чайки не могут парить – мы просто машем крыльями от стены до стены, от земли до потолка. А вот то, что не видно берега, – вообще бред. У всего есть начало и конец, и они всегда видны!

– Да, может быть, другой берег есть. Мне однажды рассказала старая чайка, что она плавала вместе с кораблем и была на другом берегу моря. Она говорила, что там водится рыба еще вкуснее нашей.

– Что ты несешь?! – рассердилась Главная чайка. – Что такое – корабль? И как может рыба быть другой, быть вкуснее?! Это просто рыба, она всегда одинакова: маленькая, пресная, неподвижная.

– Но, послушайте! – закричала морская чайка в недоумении. – Я ведь сама все время охочусь за рыбой. Рыба бывает разной: сельдь, сайра, ставрида и еще много разных пород – они разные на вкус, плавают на разной глубине, чтобы их поймать – приходится потрудиться. И вообще есть много разнообразной вкусной еды, главное – уметь искать. Нам никто не приносит рыбу на блюдечке, не кладет в корыто – мы сами добываем себе пропитание. Мы объединяемся в стаи и ищем себе новые места обитания. И самая умная чайка ведет нас.

– Ну, про рыбу не знаю, но наконец-то ты говоришь хоть что-то, похожее на правду. Вас ведет Главная чайка, и это вечный порядок вещей, – удовлетворенно сказала чайка, которая была помощницей Главной чайки.

Но, на свою беду, дикая вольная чайка не согласилась и с этим:

– У нас не бывает Главных чаек. Мы – вольные птицы, наша жизнь состоит из поиска лучших мест. И нас ведут управляющие чайки – те, которые лучше всех знают, где искать, как искать, умеют это делать и могут помочь другим. Иначе все погибнут от голода.

И тут терпению чаек в клетке пришел конец. Главная чайка впала в ярость: «Ты лжешь! – закричала она. – Ты все придумала. Нет ни единого слова правды в твоих словах. Того, о чем ты рассказываешь, в мире не существует! Ты безумна!»

«Ты лжешь, ты лжешь, не существует, не существует, безумна, безумна», – эхом повторяли ее подданные.