— Где он? — голос задал вопрос Шторм. Она посмотрела вокруг себя:

— Где-то в дороге. Вы не дали ни одному из нас достаточно времени, чтобы добраться сюда.

Джаред Шевалье пожал плечами и засунул руки в карманы темного плаща. Свет от фонаря, который стоял возле карусели, давал возможность видеть почти все, что там происходит.

— У меня не так много времени, — сказала Шторм, — Вульф хотел на ЧС или два забрать меня после обеда. Вы должны принять решение.

— Я знаю, знаю, — вздохнул Джаред, — Он задает вопросы, и я не могу его остановить.

Вульф медленно обошел вокруг карусели, подходя ближе к ним, а затем холодно произнес:

— А почему бы не попробовать, а?

Его пристальный взгляд был направлен на Шторм, и даже в тусклом свете фонаря он увидел, как смертельно она побледнела при первом звуке его голоса.

Она медленно повернулась к нему, и он увидел, что единственным ярким пятном на ее лице были зеленые кошачьи глаза. Мишка сидел на плече девушки, и выражение его мордочки так напоминало ее, но даже это не могло смягчить молодого человека.

— Послушайте, это обычный… — начал Джаред, но Вульф проигнорировал его и повернувшись к Шторм, произнес:

— Ты мне лгала, — его голос был твердым, словно металл, скользивший по камню.

Она не вздрогнула, но подняла выше подбородок, и он не услышал того бесстрашия, что знал и ценил. Ее голос дрожал, и сильнее стал слышен иностранный акцент, выдававший ее волнение. И шок.

— Да, я обманывала тебя. О работе. Почему приехала сюда, что собиралась делать.

Вульф ждал, но она молчала. Никаких причин, никаких оправданий. Она только пристально смотрела на него с тем же бледным лицом и с теми же чистыми глазами. Все, о чем он мог думать в этот момент, были мысли о том, какие у нее честные глаза, и как его боль и злость могли их разлучить.

— О чем ты еще лгала? — горько спросил он.

И когда она ничего не сказала и даже не шелохнулась, он повернул голову к Джареду и спросил:

— Это была ее идея или Ваша? Скажите, мне очень интересно. Вы, наверняка, получаете от этого какую-то выгоду.

Голос Джареда прозвучал тихо и твердо, прорезая тишину, словно сталь:

— Если Вы скажите хоть слово я, клянусь Всевышним, отделаю вас.

Шторм тихо отвернулась, пряча лицо, на котором отражалась вся ее боль.

Она не оглядывалась. Вульф обернулся и сделал было шаг в ее сторону, но сдержал себя. Сердце болезненно сжалась в груди, когда он видел, как она скрылась за дверью, и ему показалось, что все это время он не дышал, а только чувствовал острую боль и муку.

Гнев прошел, оставляя за собой только пустоту. Господи, что он сделал? Тишина позади него стала такой густой, что он практически ощущал ее.

Когда он повернулся, то увидел, что Джаред стоит, сложив руки на груди, и буравит его гневным взглядом.

— Хорошо скрываешься, приятель. — Сказал он холодно.

И прежде, чем Вульф смог ответить, Джаред посмотрел мимо него, увидев движение в тени, и из темноты спокойно вышел Макс и присоединился к ним.

Его твердое лицо, будто высеченное из камня, все же отражало беспокойство.

Повернувшись к Вульфу, он сказал:

— Если ты собираешься кого-то побить, то уж лучше этим кем-то буду я. Это я во всем виноват.

— Слишком поздно, — пробормотал Джаред. — У него уже была одна жертва.

Шторм не знала, как убежала от карусели. Она думала, что ей будет плохо, но не знала, что будет все ТАК ужасно. Она задавалась вопросом, как можно было настолько автоматически вызвать такси, сесть, назвать адрес отеля, все время заполненной этой болью.